Тону в вязкой темноте предрассветного Питера. И что меня вынесло на улицу в такой холод? Серое небо, желтые дома. В редкие просветы над домами видна тусклая бижутерия звезд. Кажется, огромный «Черный Пес Петербург» напился воды из какого-то южного моря полного ночесветок. И теперь, оскалившись жестяными крышами, гонит в болотном мареве новую жертву. Его зловонное дыхание летит по улицам мартовским ветерком. Весна…
Вы когда-нибудь видели, как начинается ледоход на Неве, напротив Петропавловки? Когда на сером небе появляется желтоватое пятно, призванное обозначать солнце. В середине реки образуется полынья, небольшие куски льда с сухим треском отрываются от сплошного ледового поля. А по утрам, когда на набережной не очень оживленное движение, слышится довольный смех освободившейся воды. По всему городу разливается слабый запах весны - прошлогодней травы и оттаявших остатков жизнедеятельности домашних животных.
Мне кажется, Мой Город существует только в моем воображении. Он недосягаем и растворяется в дымке как пустынный мираж. Он теряет свои очертания, остаются одни сопки. Что это? Первопроходческий корвет «Америка» или танкер «Баскунчак»? Скорее всего, шхуна «Надежда» с Американского перевала при въезде в Город…
Это было в конце ’99-го года. В голове пульсировала только одна мысль, что эта осень действительно последняя. В течение последнего года во всем теле мучительно нарастало напряжение. Хотелось только одного, чтобы все это поскорее закончилось. И оно закончилось. Трудно сказать, что это было. Могу лишь отметить, что это было там. Летом 2000 года я уехала в Питер.
Апрель 2003г.