I
Есть стихослагатели и читатели, для которых искусство совсем не нужно. Лишь бы языком школьной поэзии было сказано о том, что они чувствуют и думают. Это люди, жаждущие общения. Их радует, когда кто-то думает и чувствует то же самое. Поэтому на искусство они смотрят как на огромную паутину, www, населенную блогерами-паучками, где шевеление ноги одного блогера, тут же передается всем остальным и вызывает в них сочувственное движение. Все возможные движения классифицируются как любовные, гражданские, религиозные, философские, мистические, юмористические и так далее с добавлением рубрики «вне разделов», куда попадают движения те же самые. В самой сети блогеры ценят больше всего свойство невидимости и неощутимости. В идеальном случае они хотели бы передавать свои мысли и чувства друг другу непосредственно, без помощи нитей-слов. Слова, и вообще искусство, представляются им досадной необходимостью, неизбежной помехой. И они стремятся опрозрачнить слова, добиться их мгновенного понимания, так чтобы ни один оборот не помешал быстрейшему сообщению мысли или переживания. При этом в них странным образом господствует мнение, что мысли лучше сообщать прозаическим языком, а чувства – поэтическим. Что проза и поэзия – это как бы разные провода: по одним бегут мысли, по другим – чувства. Но в любом из этих случаев, они ждут от проводов наименьшего сопротивления, словно электрики или связисты, озабоченные передачей электричества или информации без потерь. И потому их озадачивает, раздражает и возмущает, когда кто-то демонстрирует им тексты совсем иного рода, тексты, похожие на провода с наибольшим коэффициентом сопротивления, по которым доходит лишь самый слабый сигнал или импульс. По этому импульсу они не могут определить, какого рода шевеление было сделано на другом конце: любовное, гражданское, мистическое, сатирическое или движение «вне разделов». Порог их чувствительности настолько высок, что они обычно вообще не замечают какого-либо шевеления. И говорят, что произошел обрыв связи. И рекомендуют вызвать ремонтную бригаду. Им невдомек, что настоящее искусство рождается из возмущения податливостью языка. Ибо податливый язык способен передавать лишь податливые мысли и состояния. Как сказал бы старый философ, лишь подлые мысли и состояния, то есть мысли и состояния, свойственные толпе. И поскольку не только мысли, но и различные душевные состояния у человека неизбежно связаны с языком, то податливый язык плох тем, что, укоренившись в человеке, заставляет его мыслить и переживать податливо, то есть подло. Иным, однако, удается выдернуть из себя эти корни и научиться говорить неподатливым языком. Люди податливые, услышав неподатливую речь, спрашивают: где критерии? как определить, хорошо что-то высказано на неподатливом языке или плохо? и как отличить сообщение на этом языке от случайного дрожания нити? и как вообще констатировать факт этого дрожания, если мы не чувствуем ничего? Отвечать на эти вопросы, конечно, нет никакой необходимости. Но добрая воля не чужда неподатливым людям. И почему бы им не привести примеры, из которых остальным – или наиболее чутким из остальных – станет ясно, как принимать сообщения на неподатливом языке. Это можно сделать не в ущерб Сопротивлению. И это будет сделано в следующей части Манифеста.