Творцу стишков для взрослых, великому и злому.
Зачем во мир ты послан и что тебе в нём ново?
А Шенин.
1.
В года, когда мой брат, в слезах волненья
Свой мир познал под сенью Эйзенштейна,
Спасопесковский нас крестил собор,
Взирая высотою фресок-гор.
О, бедный век, прошедший лирной Музой
Центрального колонного союза
Превыше был нам всяческих соблазн.
Присущей монотонностью окрас
Манил нас, обрывая с шеи крест,
Кидая к мягким прелестям невест
С каморкою худою и уродской
На тихой Трубной иль Новослободской.
Возможно, это путь был Высший твой,
Но ты пошёл дорогою иной.
Ты помнить должен, нет причины веской,
Чтоб переход забыть на Павелецкой,
Хлебозавод, студенчества отряд
Поэтов. Идеалами объят
В благоуханье милостивых душек -
Замужних дам и молодых пеструшек,
Элитой разухабистых деньков,
Общаг Добрынки и любви стихов.
Не дай нам Бог жалеть о чудных летах
Столичной пыли университетах,
Прогулах ярких, гулких исключений
И мимолётных пылких увлечений.
Года прошли. Чего же ты не рад?
Пришла пора сыграть судьбы набат.
Но всё не так и грустно, братец бравый.
Коней своих поя у переправы,
Взгляни в переплетения дорог,
Возможно, ты не так и одинок.
Изгои заблудившиеся, гниды
И прочие дрожащие Фемиды,
На первый взгляд лишь теплят хлада суть.
Извилистый - бывает верный путь.
Ты вспомни, как якшавшийся порока
Смотрел на слёз дожди ты у порога
Вступленья в мерзопакостный очаг,
Служил твоих где истин лютый враг.
Предавший путь - способен к искупленью.
Коль ясен грех – весомо исцеленье.
Не всем же быть примерными, в Парижах
Тянуть на бугельник детей и лыжи,
Не ведая о тонкостях иных,
Не чуя, что изящность нежит стих.
И ратные дела в тиши древенской
Не обретать, запутавшися в лесках
На чужеродной дикости - прудах,
Забыв про искупление и страх.
Заблудший путь - иным в нравоученье.
Превозмогая некогда влеченье
К Высоким снам, ступи не по-прямой
И обретёшь спасенье за кормой.
Кто греет зад в законах тонких Мерфи -
Тому петля на корабельной верфи.
Мой брат, поэт, Зевесу не покорный,
Холмом крутым на вечности Нагорной,
Неволя и поток не для тебя,
Поэтому Зевес тебе родня.
Кто может, приклоняемый коленно,
Быть друг тому, кто в снах Святой Елены
Являлся перед образом искусно
Как Истина? В крови когда есть чувство -
Есть буйство и небесные скрижали
Твои сонеты в равенстве признали,
Устав от лизоблюдия загробных
Усердных куплетистов бесподобных.
Когда дорогой все в тебя плюют, -
Твой освещён мучительный маршрут.
Ступая за буйки, за буераки,
По косогорам в дрязги, за бараки,
Где некогда Бальмонты, Сологубы
Дымили паровозами и трубы
На медные осколки разбивали
Серебренностью века, что едва ли
Течением Аида принесло нам
Избитым и гнилушечным законом.
На дно стакана поместив свободу,
Излив туда самоуправства воду,
Разящей дробью, что сметает рать, -
Величье смелых – гаерская стать.
В слезах волненья, гениален тот,
Кому насрать на почести угод.
МН