Звук неживой, утробный, злобный, волчий
Перевернул привычный образ быта,
Холодным эхом выстудил жилище,
И стиснул сердце в жалости тисках.
Казалось, будто в небе брешь пробита
Реальностью бесчувственной и мощной,
И жизни тех, кто жив, всё выше, выше
Качаются на тонких волосках.
Был путь земной трагедиями устлан.
Ребёнка мать безумная искала,
В отверстые заглядывая зевы
Войны, не притупляющей клыков.
Грудной ребёнок, ползая по скарбу,
К груди убитой матери тянулся,
А из сосцов всё капало на землю
В сухой песок грудное молоко.