Бетховен в Heiligenstadt, те

               
Опять весна на склонах Каленберга
Раздвинула звенящие пространства,
В которые, как в баптистерий погружен,
И ото всех проблем освобожден.
Домов приземистых, известняковых,
В ребристых кровлях чуть средневековых,
Неповоротливо-послушный хоровод
Вокруг граненой кирхи поведет,
Полуготической, полуроманской,
С шестиугольной башней филигранной;
Еще две-три поменьше церковки,
С десяток погребков и kleiner Laden —
И все его исчерпано названье.
Если взглянуть с большого расстоянья,
Прищурившись от утреннего солнца —
Покажется все это нереальным,
Игрушечным каким-то, полусонным…
Но весь зато в содружестве овальном
Едва зацветших лип, дубов темноребристых,
Акаций стройных, буков мускулистых,
И весь со всех сторон полям открытый,
Где виноградников ребристые шпалеры
Лежат огромной шахматной доской;
А надо всем, чуть в отдаленье, на горе —
Печатью, все скрепляющей вокруг,
Огромный, древний, августинский,
Барочный монастырь Клостернойбург.

Трактирчики с еловыми ветвями,
С янтарным пивом и копченой снедью,
С наигрываньем скрипок деревенских —
Навстречу открывают двери сами.
В Zum Nussberg`е и он сидел порою,
В себя ушедший как в глубокий погреб,
Но из него провидевший далеко,
Витая где-то над хребтом альпийским,
И раздувая, вдаль бросая пламя…
И что-то бормоча и напевая,
Петляющей тропою вдоль Дуная
Опять бредет, лишь ветру подставляя
Копну волос и шейного фуляра
Концы, и полы голубого фрака,
Туда, где тающих холмов аквамарин,
И восклицанья дымчатых вершин.

И «Героической» вышагивались такты,
И, попадая в Бонапартов шаг,
В чердачной комнатке шли на разбег раскаты,
И гласы трубные взвивались, словно стяг,
Над струнной партией, и нервы оркестровки
Звенели и дрожали под пером,
И замирали в рекогносцировке
Всей партитуры, шедшей напролом.

1997









                автор: Алексей АТЛАНТОВ