Ночь просыпалась ленивою кошкой, выгибала спину клочьями низких лохматых туч, вытягивала лапы сумерек в дальние дворы и закоулки, острила когти отблесками света в лужицах и выходила на прогулку в город.
Теплый круг света от настольной лампы словно отгораживал задумавшуюся женщину от забот и суматохи дня уходящего и хранил от неожиданностей и тревог дня грядущего. Рядом на столе остывала забытая чашка кофе, молчал отключенный на время телефон.
Женщина, наверное, мечтала о чем-то светлом и добром, так как мягкая милая улыбка не угасала на ее лице уже несколько минут. Она то пряталась в уголках губ, то вспыхивала трогательными ямочками на щеках, то шутливо хмурила брови. И тогда её теплые, мягкие сочные губы собирались в удивительный трепетный бутон – то ли для слова, то ли для поцелуя...
Неожиданно, отключенный телефон нарушил тишину непривычными мягкими трелями. Они не расплескали эту тишину, а, наоборот, наполнили мелодичным очарованием.
Вздрогнули, пробуждаясь от грез ресницы, засмущалась и спряталась улыбка. Женщина осторожно сняла трубку с телефонного аппарата.
— Слушаю вас?
Кого благодарить мне за тебя
Ты слышишь! — В небе зазвучала скрипка!
В печальном листопаде октября
Явилась мне твоя улыбка.
Явилась мне улыбка, как рассвет!
А как прекрасны чувства на рассвете!
И я забыл, что прожил столько лет
И что живет любовь на белом свете!
Но что года? Их медленный недуг
Я излечу твоей улыбкой нежной.
И возле нежных губ и добрых рук,
Почувствую биенье жизни вешней.
Женщина слушала нежные пушистые слова с грустной улыбкой. И когда голос отзвучал, она еще несколько секунд молчала, стараясь не потревожить наступившую тишину, а затем с легким вздохом отозвалась:
— Вы, действительно фантазер и выдумщик, милый Странник. Да к тому же еще пленник обстоятельств. Ну, что я могу вам ответить?..
Пленник чужой... Мне чужого не надо
Я и своих-то устала считать...
Но от чего же такая услада
Ваши тёплые слушать слова.
Ваш голос любовь мою славит.
Я же слышу подавленный стон
И ничто уж меня не заставит
Увидеть, что кто-то безумно влюблен.
Я вряд ли поверю, что можно
Не в небесной, а в грешной любви,
Снова смеяться и плакать тревожно,
И призывать поцелуи мои...
И снова тишина наполнилась мелодией прозвучавших чувств, горечью пережитых разочарований, и все-таки надеждой новых обретений.
— Вы добрая фея, которая просто очень давно не доставала свою волшебную палочку, способную творить добрые чудеса и исцелять израненные души.
Я имя милое шептал на все лады,
Пытаясь отыскать в нем те истоки,
Которые на свет рождают строки —
Прекрасные, как свет ночной звезды!
Мне имя это пропоет волна,
Что бьется грудью о бетон причала.
Мне в имени твоем дана весна,
Которой нет конца и нет начала!
Хранишь ты удивительный секрет —
Разгадывать его легко и трудно,
Приходишь ты в судьбу мою как утро,
Неся с собой живительный рассвет!
И пусть секрета мне не разгадать,
Меня сегодня не печалит это —
Твое неувядающее лето
Зовет меня надеяться и ждать...
Время вдруг остановилось, наполнилось томлением и ожиданием... Тишина струилась неспешной чередой бессмертных секунд. И вот, когда до рождения таинства взаимности осталось всего полвздоха, торжественно и гулко ударили полночь настольные часы. Их уверенный бой и мелодичный перезвон возвестили наступление нового дня, нового года, нового столетия, нового тысячелетия, в котором все... МОЖЕТ БЫТЬ...