Вот окорю молодые стволы,
К солнцу уже не потянутся кроной.
Доски из них напилю и полы,
Лягут на лаги как лак на иконы.
В воду нырну за глухим топляком.
Ждёт моё тело лебяжая прорубь.
После в пивной побываю тайком,
Старообрядческий я "белый голубь".
Сруб мой ещё без окон и дверей.
Мшу свои стены; в них дуб или ясень.
Воду пущу сквозь чугун батарей,
Мир одиночества свеж и прекрасен.
Страсти людей не бередят меня.
Благоухает сосна вязким соком.
Крест не кладу из трёх пальцев – фигня!
Смотрит Иисус на меня божьим оком.
Строю свой дом не для игр и забав.
Колокол вылью из бронзы и меди.
Пусть даже буду я трижды не прав…
Пусть прихожане мои лишь медведи.
Но поплывёт удалой перезвон
Полем и лугом, густым перелеском;
Вверх по трамплинам раскидистых крон;
Жизни моей неприглядной в отместку.
Пусть станет церквью, мной рубленый скит.
В чаще лесной, я как часть макромира.
Солнечный круг огибает болид...
Он оглушает меня как секира.
Катится с горки моя голова.
Рядом стволы и огарок заката.
Только уйду и.., пойдёт на дрова
Церковь моя в песнопениях мата.