Ночь.
Дым костра.
Запах жареной плоти.
Старый индеец бреет свой пах.
Кверху и вниз быстро лезвие ходит.
В дряхлых, умелых и ловких руках.
В свете луны мерцают кудряшки.
А, может, мерцают в свете костра.
И словно игривые волны-барашки
Несутся в потоках степных ветерка.
Брови нахмурены старого деда.
Глаза разъедает злоба и страх
Напал на их племя отряд людоедов.
Убил и сожрал всех, а он слишком дряхл.
Невкусным его посчитали злодеи
Оставили сдохнуть от горя в кустах.
И он, от бессилия, плачет и бреет
Скоблит и терзает свой собственный пах.