Шел дождь. Сто лет. Сто долгих-долгих лет.
Казалось, мир в слезах его утонет.
Он начал плакать, кажется, в обед.
Во сколько точно - вряд ли кто и вспомнит.
А мы вязали в памяти узлы,
И, задыхаясь, пили этот воздух.
Шел дождь. Тихонько. А потом навзрыд.
И всё тонуло рано или поздно.
И дни не отличались от ночей,
Старели мы бессмысленно и честно.
А где-то плавал ноевский ковчег,
Для нас в котором не хватило места.
Шел дождь. Сто лет. Он кончился весной.
Когда, никто уже не скажет точно.
Успели прошептать мы: Боже мой!
И лишь потом с водой впитались в почву.