Обрублены руки деревьев, не вскинутся в Небо
Распухла сырая земля ломтем чёрного хлеба
Целует рассвет впалых окон закрытые пасти
Гнилою водой в реки вылилась сказка о счастье
Резвятся комки из червей на продрогших дорогах
Танцует безногая смерть у чужого порога
Под кожей кистей голубятся ветвистые венки
Любовь расплылась в киноварные пятна на стенке
Весна разбросала дождём перемытые кости
Несчастья растут из земли, как кресты на погосте
Укутано Небо сивой облаков плащаницей
А я пришиваю улыбку на все свои лица
Мне так до истерики больно, что стали чужими
Молчу, а в груди нежно бьётся любимое имя
Колотится мир в лихорадке весенней простуды
Ломаю запястья и глупо надеюсь на чудо
Скитаюсь, беспомощно глядя на лица прохожих
Их бледные злые глаза на твои не похожи
Они мне порезы на сердце засыпали солью
Припали, голодные, к ранам, и кормятся болью
Свиваются петлями рельсы поломанных судеб
А я всё хожу и прошу о несбыточном чуде
И слёзно молю прекратить эти страшные пытки
Несчастное сердце зашить хирургической ниткой
Мазутом и грязью дорог умывается город
Пятнистые страхи к рассвету попрятались в норы
Из ран незаживших к ладоням спускаются тени
А мне ведь всё счастье – очей твоих нервная темень
Такие, как я, никогда не стремятся в пророки
С улыбкой юродивой в Небо плюю свои строки
И тихо брожу, распевая печальные гимны
О Господи, чудом лишь, чудом, как кляпом, заткни мне
мой ноющий рот...