Небо закрыл туч свинцовых наплыв,
Чаек полет насторожен.
Морщится, маясь бездельем, залив,
Дамбой от моря отторжен.
Мается город унылостью дня,
Всеми забыт и заброшен.
Но, горделиво молчанье храня,
Весь он в мечтах о хорошем.
Города жалкий жестокий финал;
Выпита горечь до дна.
Вот показался, как жизни сигнал,
Ржавый круг бледного солнца.
Лишь подчеркнул пустоту площадей,
Листьями устланных улиц...
Ветер хозяйствует, словно злодей,
Или последний безумец.