Снег, снег, снег
заполняет ночное пространство.
Дед мой со мною – царь ночи, владыка зимы.
Среброволос он и высоколоб,
и светится святость
в омутах глаз голубых.
И не катятся слёзы,
но жемчугами блестят из под век.
Чем опечален ты, дедушка, в этой ночи?
Что ты сидишь неподвижно пред белым окном?
Снежное лето цветёт на оконном стекле:
ветви, цветы из цветов - иней и лёд...
Рама им жмёт.
В радостном праздничном благоговейном молчаньи
пляшет и пляшет весёлое пламя в печи.
Так хорошо мне в тепле возле дедовых ног –
в печку гляжу, зачарован, там всё для меня:
золото,
алость,
лазурь
и жемчужная лунная бледность
огня...
---
Из Ури Цви Гринберга (иврит)