В предчувствии весны она на свет явилась,
А небо в феврале ложилось на дома.
Лудил Москву мороз, метель в экстазе билась,
Ещё четыре дня — и кончится зима.
Но был холодным март, на тучи солнце злилось,
Тоскливая капель смерзалась на лету.
И, думалось, зима навеки воцарилась,
На небо водрузив хрустальную звезду.
А детские глаза как блёстки слюдяные,
Распахнуты всегда, сияют и горят.
А на дворе года от горя ледяные,
Химеры правят бал, а если точно – ад.
Москва моя, Москва! Забудется не скоро —
А может никогда, раз живы я и ты, —
Ночных арестов страх в дни красного террора,
Обман. Расправы. Кровь. Разбитые кресты...
Весёлою росла, ещё беды не знала.
А дедушку нашла в листах «Мемориала».