Она дробит суставы пальцев,
Режется прочь из вен, рвётся свинцом в висок,
Уходит из-под ног жестяным карнизом,
Падает льдом с крыш, проламывая кости.
Она рвётся струнами нервов,
Движется к сердцу осколком стекла.
Она дрожит надломленной декой скрипки.
Она – паразит-орхидея на сломанном стебле.
Мои кулаки хотят вбить в себя брызги зеркала,
А ноги, ступая, выискивают, где потоньше лёд,
Мои глаза смотрят, не видя; закрытые – видят изнанку сна.
Мои локти выкручивают себя судорогой, а пальцы скребёт стена.
Но Она всё бьётся, тикая часовым механизмом.
Но Она всё ползёт осадком свинца в моих жилах,
Потому что Она уже начала свой танец,
И Она рвётся вывернуть из спины рёбра, чтобы стали как крылья.
Позвоночник скручивается дугой, поёт голосом флейты,
Ладони расцветают стигматами, между позвонками вырастают иглы.
Она настырно лезет стальными крючьями под разбитые рёбра.
Моё лицо изнутри покрывается слоем фаянса.
И каждую ночь я смотрю немой спектакль сомнений,
И каждое утро я рву Её на мелкие части,
Но я слышу музыку, и Она снова
Падает с крыш, скручивается в жгут, и поёт, и ломает.