В моих зрачках и точка не поместится
Я вижу, как клубится потолок.
Покой и жуть – почти что каталепсия
Фантомы мора спят у моих ног.
Устав искать чужие лица в зеркале,
Венозной кровью напоил перо.
Страшны ли мне подземные берсеркеры,
Когда я сам стал призраком метро?
Бессонница – болезнь – галлюцинация
Обратный спектр, зазеркальный дом
Ловушка за стеклом – и эпитафия
Исчезнет, не укрыв меня крылом.
Чтобы увидеть нечто вне реальности,
Не нужно больше забываться сном.
Все обреченное остаться в безымянности
Лишь для меня стало дамокловым мечом.
Парад смертей ажурной вереницею
Отправился к безумствам на Сатурн
Я собирал цветы со злыми лицами –
Последний из династии Лемур
Один, в гробу, в заброшенном некрополе,
Махнул рукой – разрушилась стена
Поэт блуждал в ночи вокруг да около
Простой разгадки гибельного сна
Я часто убегал в ничьи сознания,
Вместо галактик видя там – мирок.
В гнилых морях текучие создания
Внимали тишине моих шагов.
Отдавшись льдистой страсти математики,
Секреты Клейна вмиг я разгадал.
И самым страшным злом была апатия
Привычным миром будней стал астрал.
Омытое в крови слезой не смоется
Зашитый в коже, не исчезнет нож.
Минуты до червя в подвалах роются,
А диск и впрямь на алый плод похож
Струне – предел. Свое безумство – каждому.
В провалы вечности бежит, сверкая, ртуть.
Я исходил не фобией, а жаждою,
Когда глядел в ничто и трогал жуть.