Когда из глаз росли кинжалы,
Подобно алчущим зубам,
Они весь запад выпивали
(Новое солнце встало там;
Это Полынь! Светило–бэнши)
Они смотрели на восток;
Закрыть глазницы не сумевши,
Я думал: перешел порог
Времен наш мир; а как внезапно!
Открылся угасанью вновь
В руках богинь, (и безвозвратно
Из их аорт струилась кровь)
А что же души, что взрастил он?
Все встали в шаткие ряды
По кольцевым бредут настилам,
Рисуя букву из воды
И в унисон ей застывает
На минус двести семъсят три
Эфир; сухой лед зажимает
Собою горные хребты;
А первый должен ли скрываться
(Кто видел ноль конца миров)
Под этим светом? (Забываться
Был рад, а думать не готов)
Тот, кто под первыми лучами
От смеси образов чужих
Сумел отфильтровать сознанье;
Идущим славно впереди
Не будет первый, кто увидел…
Глядя в когтистые зрачки
Того, кого превозносил он,
Вовек не шевельнет руки,
Чтобы закрыть их… и со смехом
От отражений в зеркалах
Открещиваясь, человек (я)
Подумал: время на часах
Моих невольно истекает…
И не успею боле я
Нырнуть в пруды воспоминаний,
Где память стерегла моя
Личины и чужие мысли
Тех, кто мне мусор в мозг бросал
Сверзается на землю птица…
И в этот миг я понимал:
Которые мне помогли родиться,
На спину мне крылатый хлам
Все ж не повесили.
И в этом – счастье. Вот вся мысль
(Хоть с лихорадкой пополам).