В одной комнате у моих бабушки и дедушки жили Индеец и Танцовщица. Точнее, это были: большая голова индейца с шапкой из длинных перьев, - маска из папье-маше, покрытая лаком; и длинное металлическое панно, - на нём танцевала во весь рост танцовщица с бубном в руке, а на её одежде и вокруг неё сверкали маленькие звёздочки. Индеец и Танцовщица висели друг напротив друга, на противоположных стенах. Казалось, Индеец всё время о чём-то напряженно думает, лишнего слова не промолвит, а танцовщица, легкая и изящная, подтрунивает над ним и одновременно приглашает: потанцуй со мной!
Когда мне было пять лет, я говорила, что Индеец и Танцовщица – муж и жена, и совершенно была в этом убеждена. Будучи немного постарше, мне казалось, что это встреча двух цивилизаций – коренной американской - и азиатской, - и они вполне могут договориться и жить счастливо, если уважают друг друга. А сейчас…
Когда дедушка и бабушка перешли в мир иной, маски переехали в дом к моим родителям. Там они вызывают во мне бесконечную теплоту.
И кажется, было что-то в характере деда от того сурового индейца, а в игривой подвижности бабушки – что-то от чарующей танцовщицы. Или сами бабушка и дедушка каким-то чудесным образом передали маскам свои чувства, улыбки, - так, чтобы я могла им улыбнуться из моего настоящего, - люблю вас, мои дорогие!
Так много предметов вокруг, которые хотят о себе рассказать… Индеец телепатирует: «Думай, думай, - что самое важное?», а Танцовщица танцует: «И самое прекрасное, самое прекрасное пусть всегда будет с тобой!»