Заманчивой пленяет красотой,
Как мраморная муха, смерть-старуха,
И тянется костлявою рукой,
И шепчет речи нежные на ухо.
Но страха нет, я примирился с ней,
Я мёртв уже давно, я это знаю,
И каждый раз на перекрёстке дней
Я сам себя за это проклинаю.
Живой покойник, мёртвый жизнелюб,
Ещё не все венцы я перемерял.
Я нежен не бывал и небыл груб,
И в Бога почему-то плохо верил.
И чёрен день, а ночь - чернее дня,
И люди вечно думают о счастье,
Но счастье создано не для меня,
Ведь счастье от лукавого отчасти.
Не тормоши ! Пусть мальчик сладко спит.
Он - это я, я - это он отныне.
Он всех забыл, и всеми был забыт,
Тисками смерти сдавленный стальными.
Что, четверть века плюс ещё один ?
Ещё один, на остальных похожий.
Он сам себе и раб и господин,
Договориться сам с собой не может.
Чу, слышишь?! Притаилась за стеной,
Припав щекой к колючей штукатурке,
Неровно дышит грудью костяной,
Опять она со мной играет в жмурки.
Кому же умирать на этот раз ?
Кого костлявая косой зарубит ?
Кто будет спать, не открывая глаз,
И ждать, когда конец всему наступит.