ООН. Сектор обороны. 31 июля 2014. 18.00
Совещание по вопросам контакта с внеземной культурой.
На совещании присутствовали главы девяти государств. В число приглашенных были включены ведущие ученые мира, а также представители некоторых силовых структур, о предназначении которых приходилось только догадываться. Все члены экстренного совета безопасности, включая главу ООН, сидели в мягких кожаных креслах, однако комфортно не было никому, а повисшая пауза никак не способствовала уюту.
– Итак, вы полагаете «Монолит» вернулся… но для чего? – нарушил тишину Огава Суицу, президент Японии.
Минутное молчание, затем шелест бумаг и тихий скрип кресел выдал присутствие ученых в конференц-зале.
– Пристрелите меня, если кто-либо из присутствующих знает ответ на этот вопрос, дорогой Огава. И, по моему, задавать его несколько преждевременно, – медленно и звучно проговорил глава ООН, – однако мы полагаем, что это не ошибка сумасшедших ученых, а вполне осязаемая сверхразумная форма жизни, возникшая не в результате экспериментов с ноосферой, а затянутая потоком данных в физический мир случайно, к тому же теперь…
Он устало покосился на стерео-фото упавших с орбиты обломков японских боевых спутников и вздохнул.
– … теперь еще и враждебная, в прочем как и вы, уважаемый Суицу, и еще кое кто – глава ООН тяжело посмотрел на японца из под больших кустистых бровей, давая понять, что недоволен таким количеством смертоносной техники на орбите, принадлежащей одному государству. Затем пытливо обвел взглядом присутствующих.
– Никто ничего не хочет пояснить?
Огава вздохнул и даже не попытался оправдаться.
– Что делать, господин Крон, время тяжелое, все выживают, как могут.
– Да, и именно по этому, исключительно «в целях выживания» вы заслали на орбиту своих «птичек». Надеетесь, что успели бы первыми – по одному на каждую установку смещения в дюжине стран, а последний спутник видимо для себя, чтобы легче было застрелиться – Михаил Владов, президент Российской Федерации, свирепо буравил взглядом японца.
– Будет вам, господин Владов, ваши Циклоны ведь тоже пострадали, ведь так? – с нажимом спросил Крон.
Владов поморщился, но промолчал, лишь сурово посмотрев сперва на Крона, а затем как-то снисходительно на Огаву.
– Что же касается НАСА… – Крон сделал многозначительную паузу, – то в данный момент мы выясняем, какого именно вида оружия НЕ было на борту корыт, что кружили над головами беспечных обывателей. Ваше счастье, что «Монолит» добрался до них первым и обезвредил, в противном случае, рискнув применить хотя бы одну из запрещенных технологий, вы обрекли бы себя и всю Америку на изоляцию и тотальное промывание мозгов каждому, – подытожил Крон, глядя в упор на Винсента Лакоту, президента США, сравнительно молодого, амбициозного и весьма агрессивного на первый взгляд субъекта.
Лакота деловито хмыкнул, слегка наклонил голову и ровным, без тени каких либо эмоций, голосом произнес:
– Без комментариев, господин Крон.
В конференц-зале поднялся негромкий гул – обсуждали потери в технике, обменивались колкостями по поводу военной мощи государств, гневными призывами «о ликвидации потенциальной угрозы», под последним видимо понималось государство на северном побережье Черного моря, не слишком большое, но технически развитое и потому проблемное как своенравный скорпион. В данный момент именно это животное, обложенное со всех сторон раскаленными углями, напоминал Юрий Степанчук – он холодно отвечал на вопросы ученых, игнорировал колкости в свой адрес и высказывания типа «от вас вечно одни проблемы и геморрой». Более всех усердствовал Лакота, свирепо жестикулируя в адрес Степанчука.
– Прекратить базар, – рявкнул Крон и все умолкли.
Шумно сопел раскрасневшийся Лакота, Огава с сомнением потирал подбородок, глядя на Владова, а тот, в свою очередь, прикидывая дальнейший сценарий событий глубокомысленно взирал на Степанчука.
– Итак слово вам, Юрий Григорьевич, произнес Крон.
Степанчук зачем-то поднялся и застегнул пуговицу на пиджаке, потом откашлялся и кратко изложил развитие событий последнего месяца в окрестностях «Металлоджик Системз». В завершение своей тирады он добавил:
– Мы сдерживаем распространение крио–шторма в радиусе ста километров, больше ничего сделать не можем, пока. Прошу принять во внимание, что «Металоджик Систэмз» носит американский флаг, мы всего лишь предоставили территорию…
– И, надо полагать, за энную сумму согласились не задавать «лишних вопросов», – пресек его Крон.
– За процент прибыли от реализации новейших технологий упомянутой организации, – закончил свою речь Степанчук.
– Могу я узнать, многоуважаемый господин Лакота, из каких соображений вы решили построить исследовательский центр на территории чужой страны, а не на своей, подвергая технологию повышенному риску промышленного шпионажа? Что, потери в случае неудачных экспериментов были бы столь велики? – ледяным тоном осведомился Крон.
– И кого это волновало до «второго пришествия»? – парировал Винсент – между прочим, мы несем огромные убытки.
– Скажите это беженцам, и давайте, наконец, по существу, – словно залп орудий прозвучал голос Владова, – что намерена делать Украина по поводу «очередного» ЧП мирового масштаба и какую роль в этом согласны играть все присутствующие.
– Господин Владов… вероятно хочет начать с личных предложений, – вкрадчиво сказал Огава и чуть подался вперед.
– Вероятно хочет, – Владов сверкнул взглядом и продолжил, – войска миротворцев, техника и медикаменты, если конечно будет кого лечить… – он усмехнулся.
– Вот и выгребайте за вашим «Монолитом» сами, – процедил Лакота и отвернулся.
– Я сморю, вам уже сейчас промыть мозги не помешает, – металлическим тоном отозвался Крон на его реплику.
Винсент стиснул зубы и заиграл желваками, Владов продолжал улыбаться, наблюдая за тем, как бесится американец. В зале снова загудели, обсуждая сказанное сильными мира. Неожиданно экран интеркома засветился и протаял в глубину – на нем возникло перепуганное лицо секретаря.
– Господин Крон, извините, но у вас требуют аудиенции, точнее передали лишь одно послание всем присутствующим…
– Что за послание, Марк? И, черт возьми, почему так срочно?! – Крон был явно недоволен.
– Мы не знаем… господин Крон, но это важно, уверяю вас!
– Ладно выводи на экран, что там?
Секретарь исчез из поля зрения, послышались какие-то голоса, затем торопливые шаги и перед взглядами озадаченных мужей предстала женщина средних лет с короткой стрижкой, секретарь заботливо усадил ее в собственное кресло и отошел на пару шагов. На женщине был строгий деловой костюм – ничего лишнего, ничего броского. Взгляд был устремлен в пустоту, лицо бледное – она походила на зомбированного, да собственно так оно и было.
– Ну же, Кэтрин, повтори, что было в послании… – секретарь сделал попытку ускорить процесс оповещения.
Секунду спустя Кэтрин подняла голову, высоко и гордо взглянула в камеру интеркома и произнесла всего одну фразу.
– Вознагражден будет только один… вы обретете то, что заслуживаете.
После этого она потеряла сознание. Подскочил секретарь со стаканом воды в руке, следом появился человек с шевроном медсектора и экран погас.
Все молчали. Крон сглотнул и пояснил ситуацию.
– Кэтрин – псионик, самый сильный из известных нам. Комментарии я думаю здесь излишни, – он немного помедлил, затем встал и огласил решение.
– В состав группы контакта войдут девять человек, по одному от каждой стороны, обладающей генератором смещения. Еще один будет представителем ООН. Это все. Заседание окончено.
Прозвучало как приговор. Еще несколько минут ушло на уточнение и выяснение деталей, затем все поднялись и потянулись к выходу.
– Владов, задержитесь, – сухо бросил Крон.
«Почему-то иного я не ждал» – подумал Михаил и закрыл за последним уходящим ученым дверь. Повисла пауза.
– Твой человек на месте?
– Да, Орлов вылетел двое суток назад и уже доложил о готовности… есть сомнения, господин Крон? – и Михаил внимательно посмотрел в глаза председателю ООН.
– Они всегда есть, не легко принимать такие решения.
Владов поднялся, поклонившись, вышел. Крон еще некоторое время сидел неподвижно в тишине, потом встал, подошел к восточному окну и, глядя на закатное небо, проговорил, обращаясь неизвестно к кому, на каком-то древнем языке:
– Зачем ты вернулся, Великий… простить или покарать нас?
Никто не ответил.