Эй, старик с черной трубкой, зачем ты мне продал товар,
Этот опиум, знаешь, отец, не разгонит мне мысли,
И ты девушка, видишь, что я по-армянски не пьян,
Хоть в глазах азиатских похож я на белого гризли.
А шатаюсь я просто от горечи вечных утрат,
От того, что боюсь возвращения старой химеры,
И, конечно, юань я, безродный, возьму и отдам,
Я, конечно не первый, о да, господа офицеры.
А вообще, лучше, милая, все же меня приюти,
Кто же знает, а вдруг ты не женщина, а Бодисаттва,
И тогда после ночи меня просветленьем прости,
Чтоб жене не нарушил я верности данные клятвы.
Этот опиум, знаешь, старик, ты оставь-ка себе
Мне Макао продай, или Трою, иль, может быть, нёндро.
Утонул я в ханчжоусском желтом легчайшем вине,
Как безумный монах в "Речных зАводях" девам на откуп.
третий месяц года быка, 25-й лунный день, понедельник