Часть 1 2004г
ЭТО ИМЕННО ТО, ЧТО ЕСТЬ В ДУШЕ КАЖДОГО… человека
система мысли
Небо Вампиров
Тишина… тс… тихо-тихо-тихо…
«…Из моей трубки дым застилает глаза,
И ваша легкая фальшь надоела…
А строчке выше – рифма слово «гроза»,
А в строчке ниже нет до этого дела.
Летит перо со скоростью века веков,
Искрится в дыме немого привета…
Мой глаз мигает, сканируя всех дураков,
Как будто ждёт неземного ответа.
Простые ритмы смеются над струнами рук;
Играют дети – счастливее нету…
Мой дым, как туман невесёлых разлук
Ищет в пути сигарету.
Обшарпанный чайник, кусочек жары…
Смеется с водой в стакане…
Разбитый стул. Другие миры
С разницей в океане…»
«Реквием в мою честь»
РЕПЛИКА в небеса бытия.
Я жил тенью Луны. Было: однажды пытался спастись от Неё. Я бежал, но клич Их был сильнее ветра, я лег на землю, обхватив голову руками, но клич Их был сильнее… Так клич нашёл меня. В пульсирующем сознании… с дико медленными венами, с отблеском селенита. Лунная пыль… Лунная тень.
Они ждали, когда я споткнусь. Они ждали, когда моя кровь взорвется от удара мысли, ибо тень Луны гнала Их плеткой. Удар за ударом, удар за ударом… Ночь за ночью. Мое естество было Их словом, мой разум затерялся в тени Луны. Я болен – Их славы хочу. Не-е-е-ет! Наверное, просто жажду вновь слышать их клич… Он вовсе не страшен. Это мелодия гнусности, развала, мелодия горькой мольбы и сухого красного вина. Они ждут. Они идут за мной, Они зовут.
Я шел за Ними (меня изгнали…), увидел чудесный мир, не смог туда попасть. Они оказались мощнее… Но во мне ещё теплится сила. Сила лунного камня, рожденного вместе со мной, рожденного в прозе.
Мы остались на тет-а-тет с Луной. И теперь, когда медленная ночь начинает свой рассказ, я слышу Их голоса, Их медленный, но протяжный клич бездны. Слышу свист нерушимой стены бытия… Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить Их образ. Все чаще и чаще делаю так. Я знаю, тень Луны говорит со мной на древнейших и забытых языках… Я не могу ответить. Такая мощь мне неведома. Я не хочу жить среди скота вокруг. Я желаю спорить с Ними под тенью Луны, под блеском селенита…
И может быть, я выиграю. Когда-нибудь…
ЖУТЬ…
Я – летучая мышь с обрезанными крыльями... Я – беспечный ездок. Я хочу сорваться и уехать в никуда. Я болью отрежу возраст своих дней, я стану старше… Так каждый мыслит. Я, мечтающий о чистоте, я… Я - … Я здесь – никто. Я люблю природу, мир, но они всегда мне делают больно. И так тоже… мыслит… каждый… Я падаю в пропасть, цепляюсь за острые камни, рву одежду, кожу, кровь-кости-жилы… Но опять лечу со свистом.
Я – простая музыка, несложный элемент, что не соединяется с кислородом, самым важным… И так тоже, черт… Стандарт… Расцвели розы раздора. Почему Их беспокоит шизофрения социальных проблем? А люди питаются падалью. Сволочи, берите красное мясо!
Иначе не может быть (нет, не может)… Моя голова разрывается на части, и только я могу ей помочь… И только я. Нет, я не эгоист. Что вообще в вашем случае есть эгоизм? Стремление к самосовершенствованию, к самосожжению? Вереницей снов печалится осень. Очень хочу цветных снов, хочу увидеть радугу, хочу пойти по этой весёлой дороге в небо, остаться нигде… Сбегаю от людей, прибегаю к ним. Paradox… Ха-ха-ха.
Это синяя правда голых и голодных детей ГУЛАГа… Их раны воспалились, в них попала зараза. Вирус поразил и без того больной мозг, а ноги, ноги вовсе отказались идти… Я хочу туда, где жизнь кончают быстрым, решительным и мгновенным суицидом. Весь этот ваш материализм не по мне. Я отказываюсь спать с вашей дурой-реальностью и идиоткой-фальшью. Нет, я так не хочу. Так не пойдёт. Хочу остаться в безмолвии, хочу в реквием, в безудержные скитания… И вот опять, в сотый раз, падает ручка на пол. Я её роняю. Выпускаю из рук. Лети! ЛЕТИ. ДА, лети. Только не скучай обо мне…
Каждый из нас обречён, каждый из нас на что-нибудь обречён. Но на что?
Репликой в небеса бытия летит дождь, он молчалив и бескрайне нежен с соседями по философии бытия. Тихо-тихо с медленным скрипом закрывает свои глаза Он, неизвестный гость из неизведанных стран, непокорённый из Мира Живых, не принятый Миром Мёртвых, непомеченный Судьбой. Он закрывает глаза, чтобы вспомнить о прошедшем, о не новом, о не верном. Он жаждет вашего сострадания, жалости, он постоянно ноет от безысходности вечного своего бытия. Он - Вампир.
КРУГИ НА ВОДЕ
Ритм
Ритм & Блюз
Ритм в движениях
Ритм слов
Ритм мыслей
Ритм музыки
Просто…
Вот сейчас я сгораю назавтра. Вот сейчас я умру и не воскресну. А знаете, почему? Потому что я – не Иисус. Я - обычный кровосос. Ха-ха-ха, избитая тема вампиризма – а вы ЧТО хотели??? Вот сейчас я холодею моментально, дерево моё ржавеет, слепнет и не умеет молиться. Молчу, смотря на звёзды, шепчу, купаясь в слезах – навзрыд… Вокруг меня – мухи, они почему-то садятся на мои открытые раны, посмеиваются, ухмыляются и больно жалят…
Где я? Найдите меня…
ДЕНЬ ненависти людей…
сейчас, всегда, навечно
ЖИВАЯ ВОДА
- Хочешь?
- Да…
- Сколько?
- Как всегда…
Одинокий звук и гробовое молчание в моем доме. Вот так, или почти так начинается каждое осеннее утро. С этих слов, с этих бессмысленных вопросов. Потом традиция – стакан теплой, сметано образной крови и всё… Я беру в руки чёрное перо и начинаю писать о том, что вижу, что чувствую, что хочу знать, говорить и о чем молчать. Вот уже много лет я пишу об этом… Время вокруг стоит, а года идут, идут, идут…
Смотрю в окно на облупившиеся здания, на хмурое небо, на невидимые башни, на город… Мой город…
Есть комната в доме, где нет стёкол. Осенью, когда все листья пожелтели, я прихожу сюда. На подоконнике – красный листопад минувших дней, а на стенах – стёртые обои. Я подхожу к окну. Осенний, холодный ветер раздувает мои терпко-чёрные волосы, заставляет глаза слезиться, а губы молчать. Ощущение, будто здесь очень долго кто-то жил, но умер… По полу разбросаны синие голубиные перья, серые и чёрные вороньи…
Наверное, здесь будут зимовать птицы…
Небо сегодня на удивление звёздное, но без месяца. Точки-звёзды отражаются внизу, в озере. Их много, а я – один. Я всегда был и буду один, независимо от того, сколько вокруг меня людей, какие они… Нет, я не одинок, я просто один…Моя бешеная судьба предопределила круг общения, ограничила… стенами. Я не беру в счёт людей, которые живут рядом, спят, едят, молятся… наконец, себе! Я свыкся. Давно это было. Уже не помню, как спелись, да вот и до сих пор поём…
Таких, как мы – немного, но есть. Таких, как я – не встречал, а может и просто не заметил. А может и просто не замечал… Наверное, каждый - такой, как я. Все глядят в бездну, но не все пробуют спускаться. А те, кто спускаются… иногда срываются… вниз.
Я часто думаю, что было бы, если бы, если бы я не… Если бы я не стал тем, кем являюсь сейчас. Разглядываю пражские окна, которые вечно смотрят назад, иду по вымощенной мостовой и почему-то думаю об этом. Может быть, я становлюсь старше? Нет, я совсем не хочу стареть… Да и не умею.
Янтарное солнце моего дня уже рухнуло за горизонт, а Луна ещё не взошла. Янтарные пески моей воли «утопали». Вот опять бешено колотится сердце, стучится в мозгу мысль о моём будущем. Что там, за этой синевой? Облака? Вечность?..
Я люблю приходить на площадь, когда туман. Здесь очень красиво. И ещё, когда я прихожу и сажусь на лавочку, то слетаются птицы. Они всегда говорят со мной. Я слышу тысячи имён… понимаю их… «Полетели с нами», - вот что они поют мне чаще всего. А я молчу в ответ. Да и не из-за того вовсе, что не имею крыльев.
Просто мой аэропорт закрыт «за неимением горючего»… Нету. Нет…
Сейчас я пишу роман «Небо вампиров». Главный герой, Иисус, похож на меня…
… Безжалостные руки тянутся к его горлу… Мои старания тщетны. «Убей!». Вот призыв в мозгу. «Убей!». Ты освободишь его. Помнишь других? Вспомни: кровь по телу, по лицу… Руки твои горячие, во рту бешеная слюна. Вспомни… Ты должен его убить! Убей! Убей! Убей! Помнишь, глаза горят жёлтым, помнишь, они не видят тебя… Тишина, и только стук сердца. Стук, стук, стук. Сердце, оно одно не унимается в этом мире, в этом мире, трепещущее, лёжа на моей руке. Стук. Удар. Убей. Стук. Стук. Стук.
РОЛЬ
… Темнота. Переулок… В мире невидимых людей один Человек…
Ужасно люблю тёмные улицы, на них я даже вижу и чувствую по-другому. Вот Он сидит, опустил голову вниз, волосы ширмой обрамляют лицо… Глаза прикрыты, ресницы немного подрагивают, будто путешествуют вместе с хозяином в другом мире, во сне. Нет, Он не спит… Он всегда вот так сидит, сидит, молчит в своём кресле-качалке. Век за веком… Лишь изредка, будто какой-то резкий звук нарушает тишину, он вскидывает голову вверх, смотрит в синее-синее небо своими такими же синими-синими глазами, на секунду замирает, качает головой, а потом опускает её, закрывает глаза, вздыхает и снова погружается в вечный транс…
И имя ему – Иисус. Душа его – одна слабая ночь во времени судеб. Душа его – слабая месть времени и его неудавшегося Предка, ушедшего давно в плен Праха.
Иногда я… вот точно также сижу и молчу. Солнце жалит меня, но я сижу и не двигаюсь, сижу и молчу. И лишь руки мои двигаются над телом больного человека. Кожа потрескивает, излучая сияние. Лучшее лекарство – мои руки, и сила, заключенная в них… Линии…
А порою, звёзды освещают нам путь. А порою, месяц светит вслед.
Бывают и белые ночи в нашей жизни. Мы выходим из пещер, идём, идём, идём… до конца… до цели.
Мы видим ясно дорогу, но сворачиваем в темноту вокруг… Мы не чувствуем усталости, боли ног, но идём, несём стяги побед… молчим. Молчим, потому что нас можно понять без слов. Достаточно вглядеться. И услышать тысячи совсем непохожих, но истинно наших голосов. Достаточно вглядеться… наверное, лучше в… глаза. На лице нет фальши, но губы никогда не озарит улыбка. Она – лишняя… уловка и примета в нашей борьбе против Всех.
Наши глаза могут жалить, а взгляд – выжигать. Когда смотришь на наш тела – узнаешь - не все такие… как мы. Мы – изысканно изящны, мы – несказанно обаятельны, мы… танцующие Танец Любви и Крови для Вас… Не всё в мире потеряно и забыто. А месть наша сладка, словно мёд, а любовь наша… жжёт. Чем? Мне дико расхохотаться в ответ??? И сказать тихо и спокойно, но с великой дерзостью: «Огнём!»…
ДЕРЗОСТЬ И ГЛУБИНА ВОСПРИЯТИЯ
Молоко и булочка с корицей.
Булочка с корицей и молоко…
А если по-другому?
Если… стакан крови и шоколад?
Шоколад и стакан крови…
Совместить несовместимое… Взбеситься, проходя мимо булочной, вспомнить дрянное, безвкусное молоко… Долбанный «заменитель» живой силы мира… Зима у горла?... Пройти по перекрёстку, черкануть в тетрадь пару строк, получить гонорар, и возможно, его хватит ещё на пару капель чернил для пары строк…
Руки, потрескивая огнём, бродят вдоль тела, а в носу признак, отзвук, и запах корицы. Металлическая руина железного занавеса… Мои линии…
Кто-то боролся…
Кто-то смог победить…
Огромные зеркала души просто стоят. Стали и смотрят, стали и дышат, стали… и живут. А я зеваю от признака эха, я стервенею от безмолвия, от темноты. Бешенство порождает не злобу, а белую месть. Будто Они лучше, чем я… они – другие. Они…Это и тот, кто живет в борьбе, это и тот, кто ломает петли жизни и совсем не понимает бреда происходящих вокруг событий. Это настоящие люди, в моём случае. А в Вашем… а в вашем, наверное, нет!
Притон моих надежд злой судьбы и рока сметет мысли всех людей во един… Ха-ха-ха. Вы ещё живы… А я ещё… Нет! Уже нет!!!
ИСКРЕННЕ ВАШ…
Сижу. Сейчас сижу на крыше дома. Смотрю вниз, а рядом – дождь, дождь, дождь, и туман путается в волосах. Сижу. Около – костёр, костёр моей растрёпанной души. Молчу. Кричу без причины и следствия, без меры и наказания, без боли и времени. Рискнёшь жить как я – будешь жар-птицей в клетке; будешь жить весело, но несвободно. Последнее время всё чаще и чаще начали посещать думы, относительно... Зачем? Что меня мучает?... Древние княжества несколько десятков веков как разорены, град Искоростень спалила Ольга, а мои мысли где-то между тем временем и настоящим, сумасшедшим безвременьем… Сейчас стучит моё сердце и пугается душа. Вокруг меня – сеть, где-то паук-общество,… а разум – сдержанная молитва… Они идут важно, чинно, становясь полностью на подошву, не прекращая разговора. Говорят, будто странность у меня в крови, так скажем, передалась от всех бабушек и дедушек вместе взятых. Говорят, что меня странно встречать там, где не ходят люди?! Почему же?..
Началась осень. Что для меня в ней? Что в этих жёлтых и бордово-кровавых листах, неслышно перекрещивающихся с почвой?.. А мне до дома - полчаса. Я вернусь, знайте, я вернусь!.. До дома – полчаса, а до себя ещё меньше, но не достану и не дотянусь… Вот так… Полёт голубя – один взмах крыльев, один взмах перьев, один вдох грудью и малейшее движение воздуха… Живы? Молчите, не отвечайте мне… Молчите, ведь вы тоже жертва, вы уже жертва этого совсем непряного и черно-белого общества. Оно затянуло… Общество.
Искренне Ваш…
За что на меня злятся люди? За то, что я не такой, как все? Или за то, что я выражаю свою индивидуальность, а другие не могут… или не смогли… Вокруг – общественные зомби. Ходят из угла в угол, не зная, что делать, как уберечься от меня. Они знают, что мне нужна их сила, заключенная в… крови. Эта жидкость алая, вкусная… Она на ощупь как мой шарфик из натурального шёлка – такая же скользкая и невообразимо приятная. Она пугает быстротой и скоротечностью и привлекает алостью. Я люблю такую ткань – печальную нежность, я люблю плоть – вечную мороку. Безумство. Отнюдь. Друг мой, я настолько безумен, насколько ты умён, а вместе мы – великолепное сочетание любви и будоражащей бесконечности бытия. Безумство. Нет, просто я – не Они, а Они – это не я. Я могу замечать то, что не видят Они, я могу смотреть, чувствовать. У меня, порою, за секунду бывает больше ощущений, чем у них за всю жизнь. А иногда я очень хочу спать, но мне не спится… Сон одолевает меня, только глаза не закрываются, они больные и плакать во сне не могут, да и наяву…
- Ещё раз подчёркиваю, вы пришли не в детский сад! – вклинивается голос…
- Позвольте, а куда мы пришли? Большая часть тех, кто из плоти и крови – они наивны. Хуже, чем двухгодовалые дети. Напялят цветные, радужные очки и ходят по Земле. А тем временем, в их собственном доме стёкла трясутся от безысходности и невежества. Бедные, они не знают, что хозяин уже умер… Итак, я люблю нестандартную жидкость, я её пью, ну и что? Завидуете мне? Ха-ха-ха-ха… Вот в развитии логики выделяют два этапа, а вот в моём их нет. Как зародился ребенком бытия, так и остался ребенком… в возрасте…
Среди моих снов нет отблесков бешенного огня-смысла, а звук – ничтожен. Символа нет, он опаршивел мне уже давно. Просто его никто на понимал… О чём это я? Ха, бедные умом, простые душой и увядшие телом люди…
Это – Грань. Которую необходимо и просто обязательно… перейти…
ЦАРИ ИУДЕЙСКИЕ
Великая надежда народная, что вовсе не оправдалась… Кто-то надеялся на главную роль, а кто-то хотел просто играть на сцене. Надежды рухнули, разбились вдребезги о камни, прокатились по мёртвой гальке…
Замерли.
Цари иудейские – проповедники Иуды – шального человека во звании Нового Бога. Их фригидность распространилась далеко… и во все стороны по свету. Это самая бредовая идея в мире. Нет, так не может быть! Это не я… Я не могу же…
Плыву по облакам безнадежности,
Глотаю строки безмятежности…
Умираю в небе, как белые птицы,
Смущаюсь… перед глазами-небесами…
А я всё равно хочу в небо… А я всё равно хочу взлететь и со всего маху разбиться о камни… Я хочу услышать жажду небес и потонуть в мечте без остатка, без следствия. Слава бедным грёзам! Слава мечтам и молитвам из прошлой жизни!..
Странно: небеса, голоса, грёзы… И слишком типично, чтобы быть правдой и мне понять… Как?..
Отвесная скала, а я от всего сердца хочу мелкой крови стакан до краёв. А я хочу жить, орать и смеяться…
Когда-нибудь я… по стопам богов не пойду, не начну разговор о нужном, смолчу и, наверняка, ошалею от верности своего, несказанного…
Уходят в плаванье мои корабли…
Часть 2
система мысли
Когда в небе зажигаются звёзды…
И месяц меркнет вдали…
Когда страшно днём
И очень холодно ночью…
Ждите осени.
Уходят в плаванье мои корабли… Уже ушли. Я, как всегда, опоздаю. Я, как всегда, забыл о многом. Я же был ответственным… Когда-то…
Я смотрю, как опускается ночь на белёсый от сумрака город. Я вижу картины будущих снов, я определяю погоду на тихое Завтра. Я мечтаю. Я мечтаю закрыться дубовым засовом и больше не открывать… Им. Я не хочу больше видеть… Ничего. Я и не вижу. Простая логика немногих ощущений. Простые события зависят от боли восприятия и просто от нещадящей боли…
Я потерял буквы, я совсем молчу. Говорю не то и не так, не так.
ВЗГЛЯДЫ БОГОВ
Новая цель существования –
Истина времени,
Дела и пространства…
Оно проникает во всё.
Сумеречная долина в мягком, готическом тумане… Мостовая из камешков судьбы и монет талана… Облака, бешено ревущие о погибели. Люди, ждущие кареты на перекошенных переулках… Всадник на Чёрном Вороне.
Безумный, терпкий, ограниченный в мечтах недотёпа-ветер вырывает прядь волос из-за уха и треплет, треплет… треплет… Иду.
Волосы под смоляным беретом, а я – в тишине у Луны, в ночи по тёмной аллее из белого бетона зимы. Радостные молитвы об эре Огня – скучное приветствие белых лебедей… Банальные танцы гнусавых и нетерпеливых стюардесс-улиц, и тихий скрежет бензопилы о плоть… Пустая трата времени, однако…
Смотрю на белую пену воды, с частью корицы. Тёплая вода обволакивает и манит… вниз. Интересно, что испытывает человек, когда безгрешно и неумело тонет в своей собственной ванной? Медленно уходит под воду… М-м-м-м…
Я не садист? Нет, не садист…
- Нет, просто страдаю интересом. Хочется мне знать… многое.
Краснеет жизнь на чёрно-алом флаге, а птицы просят огня… Хотят видеть стихию стихийную. Быстро и всерьёз… Ха, глупости! Чистящий порошок не чистит души… А жаль.
Радость… Фальшивый сезон закрытия бронзовой мечты XX века. Театр каждый день, вопреки разуму и сложившемуся образу мыслей тысячи людей, каждый день расходится по домам. А назавтра уже готовы новые интриги и свежий спектакль из жизни. «О странности». Кто им простит такое несвоевременное пиршество? Я, впрочем, как и Они, не знаю своей роли в жизни… Мы, все вместе, даже не видели текста. Что же теперь делать? Видимо, молчать. Ибо больше ничего не остается.
Идём на риск? Идём давить вздохи и совершенствовать мастерство игры? Игры, которая не только связана с жизнью, но и напрямую начинается с моего разума? Пустим пузырьки грязного костра в морскую безоблачность? Попробуем. Вместе с Театром. Вместе с моим разумом и предопределением жизни. Попробуем научиться, чтобы понять: зачем золотые кирпичи неба рассыпались на сотни лучей-пролесок…
А потом… Есть такое слово: ЭЛЕКТРИКА, Что ощущаете Вы, прикасаясь к сему знанию? Сотни незнакомых расчетливо-безумных лиц… Километры тёмных тоннелей, словно жизнь бедных нестриженных мхов под землёй. Вечная сырость и ограниченно неострая мгла. Улицы, вымощенные асфальтом на метры выше. Дороги путей, ведущие в Никуда, с великой скоростью бегущие прочь, прочь от перемен, разбросанных каплями снега по миру.
Даю «добро» на россыпи монет, на звон еловых веток и свист глаз дивных. В этом мире рухнули цвета славы, а взамен пришли рыжие огни. Длинный переулок создания увенчался светом в районе дня.
Бледные самолёты, увядшие в тени, взяли курс на Восток, их дремучие паруса наконец-то расправились, вытянулись в линию. А вот бешеная звезда упала за горизонт. Горизонт из Ниоткуда, сторонник Великих Суток.
Я ухожу в Никуда…
Я… Послушайте, господин Восток…
Я, стандартный газ… свечусь…
Видимо, неон…
А ещё есть две вещи, страдая по которым, я понял (отчасти, конечно) многое. Вещи, которые я любил, ненавидел, вещи, которые я боготворил и не переставал ими восхищаться. Это оружие и грифель карандаша. Черными карандашами я восхищался, ибо чувствовал в руках живое дерево и целую вечность картин, запах, смех Ночи… а оружием потому… потому что оно может ранить и калечить.
Я люблю огнестрельное . Холода от него больше, да и вреда… Жестокое и совершенное… Люблю винтовки и револьверы, люблю автоматы…
... идёт человек. А я жадно смотрю на него, медленно расчётливым взглядом опускаюсь по телу, «прощупываю» артерии, вены, чувствую ритм сердца и слышу пьянящий шум крови.
Хочется докоснуться… Провести ладонью по шелковой коже, кончиками пальцев нечаянно задеть артерию на шее… Немного приостановиться и проникнуться мыслью… Вспомнить, как маленький кусочек металла прорвёт кожу, причиняя боль, смешается с мышцами, кровью… Пробьет насквозь вену… А человек почему-то резко бледнеет. Шатается, падает… Бьется в конвульсиях… Затихает… Хочется спросить у столпившейся людной массы: «Разве это не прелестно? Разве это не стоит свеч, восторгов и прочих эмоциональных почестей? Разве не к этому Вы все стремитесь всю свою жизнь? В детстве Вы ждете юношества, в юности – зрелости… А в зрелости пытаетесь кремами замазать всепроникающую старость?». Но с моей высоты птичьего полёта остается лишь смотреть в прицел. Перед взглядом моим каждая мелочь, каждый шорох, каждый шепот мира. Ничего не ускользнёт…
Руки «гуляют» по металлическому телу любимой… маленький выступ. Зацепиться – и нет человека. Истребляем? Воли дать? Вот же она! Хватайте и деритесь, рвите друг другу глотки, кусайтесь, укоряйте в чем попало! Давайте… А я пока посмеюсь…
Спустить курок? Спустить курок? Спустить, у тебя спрашиваю? Почему молчишь? Почему не решаешься? Разве ты не хочешь увидеть смерть своих врагов? Врагам надо мстить, врагов надо убивать, с врагами нужно играть и… заигрываться…
Я холил и лелеял свою «железную леди». Я любил чувствовать винтовку в руках, я любил стрелять в цель и попадать. А перед глазами тем временем пробегали картины жизни, вечные живые картины, вечные живые картины смерти… И я помню, как радовался металл в моих руках, выпуская из себя заранее заготовленную горечь, помню, как собирались тени вокруг глаз… Рассеивались.
Скучно, наверное, очень скучно, не иметь власти над временем…
Когда он умирает…
Когда дух выходит из уст его… Когда твои руки лишают жизни, той, которую даровал Он в гримерке, недалеко от церкви Бытия, или не Он… помнишь, как соблазнительно в уголках губ скапливается кровавая пена, как формируется маленький поток… а потом струйкой стекает по розовато-бледной щеке… Чувствуешь слюну во рту… А говоришь, что я – жесток?! Это же с твоих клыков капает слюна! Шея скрипит от напряжения… Чувствуешь теперь… как я…
Жизни лишает вовсе не пуля… А Время, которое каждый вокруг выбирает Сам… Цель можно поразить и дротиком, если, конечно, ты умеешь играть в Дартс. А ты же умеешь? Или я ошибаюсь?
Всё, абсолютно всё забывается в нашей жизни. Забывается со временем, с жизнью. Никто и ничто не останется так долго со мной, как время.
Даже уважение мы не помним. Ничего не помним… Ничего… Никогда. Все забываем.
А птицы всё летят следом…
А город оглох…
А я устал.
А я молчу.
Роковые стены цветного бетона
Оплетают сетью стальные троны… задевают меня.
Ха-ха-ха… ха.
Вся жизнь – вокзал. Двери электричек, указатели дорог, вечный ненастоящий глухой свет. Тень… Люди… Ходят-Бродят…
Да-а. Мой вздох не поможет будущему. Его нет. Оно замерло. Оно сдохло… Давно. Очень давно.
Наступает пора действий. Но вот их нет. Действий… они – глухие. Они – никакие. Неузнанные и несмелые. Неисполненные, не наделенные мыслью… разумом, причинами… Безытожные россыпи… немых действий. Когда нужно поднять руку, она самопроизвольно опускается. А иногда я топлю себя молчаньем, и Они слышат, что я говорю.
Медленно срываюсь…
Медленно всплываю на поверхность немых, белесых грез. Очаги улиц и свист молитв, спицы разума и искусственная плоть. Дети, с которыми не хотят говорить, боясь, что те поймут правильно.
Зачем слышать правду? Зачем? Зачем?
Звучат песни разных авторов, звучит музыка тонкой души, звучит подземелья тлена и мудрости, но никто, абсолютно никто не знает входа в пещеру…
Там, где лежит камень Алатырь,
Там, где летают белые вороны,
И кричат усталые от трескотни сороки –
Лежит ключ… В земле.
Я хотел бы написать о себе…
Но я воздержусь…
Я хотел бы рассказать…
Но нет, я раскаюсь…
Я хотел бы…
Больше не ставить многоточий… Но ставлю вновь…
Я хотел бы мчать, как птица в края безнадежности голубых небес и звезд, но не могу. Молчу, не придумав более себе занятия. Меня не слышно. И я молчу. Меня душат. А я молчу. А если иногда говорю-кричу, то никто не слышит…
Часть 3 2005г
БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ
ибо фантазия автора безгранична…
(а автор – ограниченный – прим. автора)
Облитые воском конечности, чуть-чуть подобные нашим рукам… А это…
«Небо Вампиров»
Ах… если бы это был СОН…
… А это – медленная смерть бездомного котёнка, суккуб личности планеты, выродок небес и лишенный разума паршивец Время. Ненавижу города… По форме они напоминают зависимость черноты дней. А белые листы, как обмазанные глиной стены… Как элемент доходов вселюдного элемента, что сидит и смотрит на свой опыт, пинает других богов в вечность и качается на ветке винограда, одарив голос мелодией звука. Шуршание тепла возбуждает итак непо-детски больную фантазию фиолетового ребенка… в смеси петуха и птицы вольной. Итоги выносят детей, что никому не нужны, падлы… Никого не помнят они…
Я видел много пьяно-невесёлых речей о чужих мирах. А это - новая сущность. И пусть в её иерархии нет семи главных. Я не хотел бы совершенств. И пусть мой мир не подобен миру Древних, но он новый, неиспытанный каприз старшей дочери Мысли. В моей сущности 5 (да, именно 5… Я не терплю это число!) Созидателей. Остальное же, то есть Я – их изобретение, всевозможности…
Измерение Зах. Попадая сюда, чувствую, ощущаю и вижу свою фантазию. Причём фантазия становится реальностью для объекта воздействия. Войти в Зах можно, только нужно очень сильно захотеть это сделать. Зах выкидывает непокорных, оголтелых или слишком пронырливых. Зах любит гордость. Зах хочет любить покорство. Зах не терпит суеты. Зах старается изучать. Зах – главное законное слово в этом изобретении. Зах вовсе не страшен, ибо он пугающе неизвестен и покрыт пылью темноты, он неточен, ибо каждая фантазия рождается, когда слово по созвучности цепляется за Себе Подобное, он неточен и многолик, ибо Зах – есть сущность одной части измерения мира Сприт. Зах незаметен. Но если что-то окажется во власти Заха… Зах превратится в механизм, на поддающийся остановке. Потому… опасайтесь Начала Начал. Уверяю, потом будет легче, так что… Зах ждёт.
Множество ступеней, принципов и заповедей образуют входы в миры, множество символов сопровождают радость открытия, но пустота и нервное сокращение субстанций рождает что-то легкое и до боли приятное, сходное с диким удовольствием и восторгом. Назовем это Иша. Перспектива разума, стадии развития, ступень прогресса, молнии во время вашего ливня – это и есть Иша. Иша похожа на вихрь, схватку, Иша – самая необъяснимая и непонятная из пространства, вторая из пяти Созидателей… Рождение нового состояния… путем мощного разрушения колеса всех времен. Иша рядом или вокруг… существо теряет способность жить… оно увядает, но не умирает. Состояние близко к нахождению в эфире, в чём-то гуще крови, но плотнее газа…
А вы слышите Боль? Вы умеете контролировать своё слух? Сердце бьется в такт душевной Боли… Хлещет кровь в такт душевной Боли… хлещет кровь в такт всемирного человечества… Болью проникнись, существо! Творящее есть оружие Боли, оружие огня и воды, орудие пяток и орудие туберкулёзного кашля. Боль, которую никто не поймёт, боль, которую никто никогда не почувствует… Боль пропажи и восхищения случаем. Ваше душевное спокойствие есть Боль организма Вселенной… Боль… А вы – ее дети! Боль жизни, Боль взрыва… Называйте, как хотите, не обижаюсь. Наоборот…
Да, ибо моё самомнении – есть ваша Боль, ибо Боль – следующая, третья с Начала Начал субстанция… Третий огонь в моей душе. Ничтожные! Хотели увидеть меня – видьте! Грешные дети, дети моей мысли, моей Боли и укоренного сердца! Знаю, некоторые из Вас слышат меня… Но жаль, что лишь некоторые…
Добро пожаловать в Игру Цветов! Когда распускаются ромашки и ударная сила молотка достигает апогея, пика, вспомните – что Крик породил Вас. Неспешные волны гнетущего, нежного… Неспешные люди безмолвной, надежной трусости. Они давно стерлись в своём рутинном быте: окольцевались и сгинули с глаз долой. А игра Цветов, как юная молодость, осталась где-то там, в далекой и безмолвной синеве…
И наконец, пятый, блик моей души, пятая пустота, пятое солнце… Я не могу назвать сущность. Что-то между скоростью бешеного ветра и медленным падением жёлто-красного листа. Кажется, это Осень. Жду её. Всю жизнь, эту Осень. Задевает. Кожаная, чёрная, с золотыми колоколами… с лужами-губами… А что остается в вечной жизни, как не ждать Осень? Леди Осень, знайте, я весь, я полностью ваш! С дождями, с Луной, с безмолвным зовом их душ. Я боюсь вас. Я перед Вами в долгу, Осень…
Сущность желтого листа мне не понять, криком своим не измерит. Трепет мой сковывает вечные руки… Осень приходит с кровью, с теплой сметаной моей надежды на сон.
Иша, Зах, Боль, Игра Цветов – это всё моя Осень… Осень с кроваво-красной кровью. Волна крови до небес докатила…
Извини, Госпожа Осень. Без тебя я никак не могу… обойтись…
Спасибо тебе, Осень красная, что сыплешь мне на голову листья желтые, да гладишь Луной… Рыжей с немного поседевшими бровями…
В последнее время появляется ощущение, что я больше стал отставать от жизни. Всё чаще и чаще болею меланхолией. Эта странная болезнь… немного спокойная, но в тоже время тупая и безмятежная….
Наверное, Вы подумаете: «Какая разница, кем быть?! Главное, как жить!..» Возможно, истина есть и в этом. Но очень страшно быть вампиром. Когда я живу год за годом, год за годом… и совсем не изменяюсь! Вокруг – смерть, а я сам, по-моему, Смерть. Вы подумаете: «Интересно, посмотреть на мир в разном обличье!»… Говорю Вам, глупые люди: «НЕТ!!!».
Вовсе не интересно. Я как родился в конце XVI-го, так и по сей день живу XVI-м. Манера говорить, манера одеваться, даже походка. Очень сложно мне сливаться с толпой.
А сложнее всего…
Прошу: Пожалуйста, не оставляйте меня одного! Пожалуйста, прошу… Прошу… Никогда не оставляйте!..