Солнце устало.
Потухло.
Кукла-дешевка
из любопытства
открыла глаза.
А лоза – спьяну
жадно сглотнула
реальность,
презревшую тормоза.
Тормоза отдались ветру,
который себя лишь любя,
застыл.
Тыл
обратился
в поле боя,
воя самозабвенно, роя,
бесчисленное множество
мелких пустых могил.
Шутил
грязно, утробно
над утратой пенной –
осатаневший потерянный люд.
Иуд муки,
в сравненье с Вселенной,
безмерно микроскопичны –
малы…
. . . . . . . . .
Голы забивали
так точно и верно,
скверной пропахшие,
проигранные игроки.