Седая Москва потеряла покой:
Кряхтит целый день у горячей печи,
Из нитей метро она вяжет застой
И тянет его наверх в кирпичи.
Как брошенный зверь, он скулит во дворах,
Надеясь проникнуть в чей-нибудь дом,
Где он осядет в советских коврах,
Под стулом, под ванной, в горшке жестяном.
Он выпьет с отцом, если тот пьет один,
Посмотрит, как мать варит кислый компот,
А на ночь залезет в худой палантин
И будет там спать еще один год.
Седая Москва потеряла покой:
Кряхтит целый день у горячей печи,
Из нитей метро она вяжет застой
И тянет его наверх в кирпичи.