/Г.Н., однокласснице/
Ты мне сказала в нынешнюю встречу,
Что муж, душою в злобе не кривя,
Всю переписку нашу изувечил,
Меня твоей любовью назовя.
(Как сладко это сердцу прозвучало)
Но живы те далекие стихи.
Пускай томились только лишь началом,
Не столь хорошим, но и не плохим.
Нам жизнь была небесной высотою.
И в ней цвели мечты, как облака.
Была учеба детскою игрою,
И мы любили – бредили слегка.
Девичник класса был цветами в лицах.
Мальчишник тоже вовсе был не плох.
Нам всем тогда хотелось бы влюбиться.
Горел и я, как в зной чертополох.
И пчелками родители порхали,
Росою детства холя и любя.
Мы их любили, но благоухали
Чуть-чуть для них, а больше для себя.
…Я у доски. Но будто бы желая
Всем явствовать, что нет меня умней,
Намеренно заумно излагая,
Был горд собой перед планетой всей.
Быть может я и был воображалой.
Но честно признаюсь – то видит бог –
Из всех девиц одна ты поражала
Умом и скромностью. А я вот так не мог.
Ты говорила просто и прекрасно,
Как будто всем стараясь объяснять:
Любая сложность делалась вдруг ясной-
Так и учитель мог не втолковать!
И трусил я признаться в уваженьи,
Которое с тех пор рождала ты.
Ты зажила в моем воображеньи,
Как хризантема – облако мечты.
В желаньи жить искрясь, но не гордиться,
И совершенством в скромности своей,
Полезнее иных, быть вправе дать напиться
От истинной космичности вещей…
Мне силы сорняка-чертополоха
Так не хватало до астральной высоты.
Но как же в жизни было бы мне плохо
Без облака надежды и мечты.
И совместимы ль – пух чертополоха
С цветком Надежды-дочери небес?
В природе нет случайного подвоха –
Гонимый пух, я вслед ветрам, исчез.
А жизнь меня достаточно крутила,
И дрался я все больше сам с собой.
Но Хризантема мне надеждою светила
Роскошною и тайной красотой.
И был я рад, вернувшись ниоткуда,
При встрече в дар явить тебе цветы
Твоей души – земную прелесть чуда
Небесного, такого же, как ты…