ночью бритость висков расползлась приятной щекоткой по всей голове вплоть до затылка и вода стекала как у солдата джейн когда они несли лодку под дождем только у меня под краном и в голубой ванной комнате где всегда леденеют ноги так приятно и немного грустно потому что ну кое-кто не одобрил бы бритость эту внезапно-восхитительную а я гладила и все гладила эту детдомовскую голову находя в этом собсвтенную глубоко личную медитацию однако проснувшись обнаружила в ответ разросшиеся клочья выкрашенные погаными настроениями в грязные цвета
никак не могу отличить одно от другого
никак не могу привыкнуть видеть реальные сны
никак не могу
и эти прекрасные надрывы в почему-то сразу сжимающих мозг и глаза наушниках:
"Я сегодня вышел, ходил и падал, ходил и падал.
Я лежал и плакал о том, что мне ничего не надо.
Я бежал и думал о том, что плохо бежать по краю.
Только то и радует, то что я ничего не знаю.
Я упал, упал, упал.
Я устал, устал, устал.
Я бежал, спешил домой,
Там, где ты была со мной.
За окном светало, и светлело, и темнело,
То и дело падал, и что-то падало то и дело.
Я закрыл окно, и вокруг меня ничего не стало,
Только солнце плыло, и звенело, и дрожало.
Никого напротив меня напротив,
Только солнце против меня напротив.
Я гляжу в огонь, он горит и светит,
Я лежу, боюсь, что меня заметят.
Через годы, годы, через воды, через беды
Еду, еду, еду.
Через беды, беды, через годы, через воды
Еду.
Я сегодня вышел, ходил и падал, ходил и падал.
Я лежал и плакал о том, что мне ничего не надо.
Я бежал и думал о том, что плохо бежать по краю.
Только то и радует, то, что я ничего не знаю.
Только то и радует, то, что я ничего не знаю.
Только то и радует, то, что я ничего не знаю…"