В тихом омуте черти водятся,
в тихом омуте глубоко,
Ни законов нету, ни жалости -
захлебнуться не мудрено.
Опустился дорожкой млечною
свет ночной на поверхность воды.
Две души, две подруги беспечные
затевают полеты свои.
Распогодятся, разохотятся,
не уймутся видать до зари.
На излучинах берег режется,
без оглядки на маяки.
То под ветками где-то прячутся –
шевелятся тихонько кусты,
И вздыхают о чем-то, и плачутся,
и пугаются глубины.
Разлетятся осколками жаркими,
зашипят, утонувши в реке.
И Горгона, бесовка кудрявая,
приоткроет глазищи во тьме.
И нахмурится рябью раздолье,
и случайная всхлипнет волна.
Тащит в омуты с головою
разухабистая тишина.
Не такую дорогу искали,
не такою казалась мечта,
Но карабкались, как умели,
вот и вышла... такая судьба.
Заморозила взглядом, зараза,
безысходность опутала кровь.
Разливается каменный холод...
запрещенною стала любовь.
Не сдаются упрямо подруги -
ищут, маются, главное - верь,
В тупиках ледяного подвала
непременно отыщется дверь.
Кто за дверью?.. Наверно, не важно.
- Эх, дровишек подбрось, отогрей!..
Расплавляются муками ада
ледяные оковы потерь…
И приходят в движение фишки,
наполняются паруса.
Снова большего хочет мальчишка,
и сверкают девчонки глаза,
И уже очень просто верить,
не лететь, а идти… бежать!
Покаянием страхи развеять,
и толкать эту землю, толкать,
Растолкать до водоворотов,
раздвигая волной берега,
Омута с чертями измерить,
и пускай удивится река!
И пускай всего понемногу:
и с лягушками солнце встает,
И далекий гудок теплохода
снова манит и снова зовет.
12.05.08