Воспоминания мои спиралям подобны. Атрофированно,упоительно тонким,как острый клинок буйного асассина. Высоким,как многолетний тополь,сине - черным в искрах антрацита. Они живые,мои спирали.Они легко вонзаются в небо,кристаллиризуются в тоннах света и глыбах тьмы,передают информацию на радиоволнах,вползают в Риманово пространство насмешливым ворохом изголодавшихся преступников. Воспоминания...... Такие простые на первый взгляд.
Очерченные тетраэдром любви.
В моих воспоминаниях все живо. Запротоколированно,занесено в документы,разложено по полкам,гигабайтам памяти,террабайтам сил и нервов. Они трепещут и живут. Вращаются огненной сферой чувств вокруг своей оси. По орбите из моих желаний и по вдребезги разрушенным эмоциям.
Кто я? Кто породил меня из пластмассы пустой жизни? Кто сделал меня такой,какой я стала?
Неживой. Невидящей и неслышащей. Не думающей о свете и тьме,и глазах цвета зелени,о судьбах и судьбе. Кто убил меня во мне? Кто мой единственный палач?
Это смесь тени и света
Дает слой небывалой силы
Небывалого по величине лета
Горячего невыносимо.
Эта смесь из горючих газов
Из постойки пустой дачи.
Из одежды,из стеклянных стразов.
Из ушедшей навсегда удачи.
Я жертва. Добровольная,клинически атрофированная от средств к восстановлению. Кукла марионетка,в руках опытного палача - эгоцентриста. Он появился из ниоткуда и ушел в никуда.Туда где он - не пускают таких как я. Там где он - эхо локаторов ядерных подводных лодок власти ,невероятные по величине космические трассы СМИ, густая поросль предрассудков и оголтелой ревности брошенных жен. Там где я - пустой развалившийся храм покаяний и поедания себя самой,раскаяние и стыд,режущие каленым железом по венам голодных лет. Между нами - невостановленная пропасть ненаписанных вовремя книг и стихов.
Между нами - долгие секунды и часы разлуки.
Мы - идеальная структура,заключенная в самой себе. Он - палач. Я - жертва. Мы с удовольствием приняли и признали право другого быть самим собой.Мы вписали в золотую книгу судеб - нашу общую судьбу,обреченную на вымирание. Мы были счастливы. От осознания.
Об бессознательности и беспечности. О,как беспечны мы были. Как легкомысленно растратили наши секунды.
Он срывал с меня одежду - и кровавые вспышки солнца казались мне холоднее льда.Он срывал с меня кожу - и электический разряд казался мне легким прикосновением летнего ветерка.
Он ломал мне кости и рвал сухожилия - треск и боль упоительно танцевали Венский вальс ,на берегу самого чистого озера,среди белезны лилий.
Душу он рвал особенно тщательно. Мастерски и с подходом к делу. Она подчинялась ему неохотно,но с грацией кобры,рыдала на склонах Эвереста от жгучего холода его измен.
Пласты души расслаивались по эфиру,медленно опадали осенним дождем из золотых листьев.
Мы потерялись в безумном танце жизни.
Нас унесло ритмом джаза,заседанием Кнессета,выборами чернокожего президента в стране,умершей за расизм,ядерной войной,открытием Трансплутона,песнями Тимати,величием безумия войны на Ближнем Востоке.
Но что то осталось. В глубине,под толщей океана,в непроходимых джунглях наших не до конца выбеленных душах. Там что то есть. Что то неприкосновенное. Легкое. Невесомое.
Мы в неведомом тебе краю.
На краю.
На нем я стою.
Отдаю лишь тебе
Жизнь мою.
Смерть мою.
Эту песню тебе
Я пою.
Допою.
Я давно простилась с глубиной его глаз. С нежностью убивающих мою душу из крупнокалиберного оружия губ. Они заслоняли мне окружающий меня мир.
Я продолжаю молиться о душе погубившего меня палача.
Бог простит тебя,любовь моя.