ВЛЕКОМЫЙ ОРХИДЕЕЙ
Посвящается Дее Адамиа
Эпизод Первый. ЗАКАТ.
Солнце лениво распростерло свои объятия и начало протяжно зевать, глаза его начали слипаться, розовые реснички улыбаясь хлопали по щечке. Оно смотрело так устало, но так удовлетворенно вдаль, его красно-розовые лучики стелились по земле и со всей присущей им гордостью и надмерностью начали заигрывать с горизонтом. Вот уже эти розовые лучики становились все горделивее и пышнее, рассеиваясь и снова сближаясь, исполняя танго тихого предвечерья. Они уже вовсю перешептывались с великодушным добрячком горизонтом, образовывая темно-красные сгустки в окружении порхающих перьев добрых рассеянных туч.
Эпизод Второй. ПРОБУЖДЕНИЕ.
Все вокруг окунулось в розовый туман, бесконечная степь превратились в дрожащую волну, испуская клубы дыма и словно сливаясь с горделивыми лучиками, уже клонившими ко сну.
Из-за оазиса показался странник... Он уже сто восемьдесят закатов и рассветов шел. И сейчас он изможденно волочил за собой его скромные пожитки и размеренно, в такт шагов, ударял по земле посохом из чинары, приобретенным у одного ремесленника в Тавриде. Несмотря на то, что только-что проснулся, добрый дяденька солнце был на редкость щедрым в это утро, поливая все вокруг своими игривыми лучами. Изредка встрепенувший ветер взмахивал своим веером, словно давая знать, что он тоже еще молод и не собирается слыть старичком. Только странник ничего не чувствовал, не видел, и, понурив свою голову, продолжал свой путь, перешагивая через семейства пожелтевших кусточков и холмиков степных растений и время от времени натыкаясь на них своим посохом.
Чужды были страннику улыбка дядюшки солнца и взмахи веера амбициозного ветра, и говорливый перезвон степных жаворонков высоко на небе в это утро. Он шел и шел, отрешенный от всего остального мира, в голове наковальней ритмично раздавалось ЕЕ имя, сердце его то замирало, то начинало биться в сумасшедшем ритме, он бубнил все, что ему рассказали мудрецы аксакалы и шептающие гадалки об этом уже родном ему творении. Мысль о ней уже сковывала, брала беспощадно и неумолимо ласково в плен, захватывала...
Эпизод Третий. НА ПОРОГЕ НЕВЕДОМОГО, В ЕЕ ПЛЕНУ.
Поговаривали, что смертному, которому посчастливится увидеть это чудо-творение, обожгет глаза, другие же говорили, что, один лишь раз увидев это неземное, доселе невиданное творение, судьба станет сказочно благосклонной к этому смертному и принесет ему сумасводящее головокружительное счастье на всем его жизненном пути. Но этот смертный должен будет быть осторожным и суметь совладать с безумным счастьем, выпавшем на его долю.
Белые маги и всезнающие мудрецы говорили, что это творение - последний знак добра, надежды и спасения, последнее дитя солнца, которому предначертано спасти мир. Гадалки же шептали, что беда тому, кто не сумеет совладать со сказочным ласково-испепеляющим душевным светом, исходящим от этого чудо-творения. Говорили, что все вокруг меркло пред чистотой и огненной улыбкой этого прелестного неземного создания, но никто не знал, как оно выглядит. Народ перешептывался, что это была сказочная нежная Роза, которая улыбаясь первому лучику ее отца солнца, распускалась роскошными розовыми лепестками тюльпана, а вечером ближе к закату, купаясь в тиши вечера, словно вторя завистливым лучам, заигрывающим с горизонтом, становилась кроваво-алой, обретая очертания хризантемы, а ночью при свете Луны, покровительствующей ей, превращалась в божественную орхидею.
Странник глубоко вздохнул. Он уже не мог без своего сказочного творения, мысль о ней была единственным прибежищем его измотавшейся души и изможденного тела. Ее огненный полупрозрачный силуэт являлся к нему каждую ночь, он не понимал, что это сон...Он простирал к ней руки...и она, нежно улыбнувшись, стремительно отдалялась...рассеиваясь и теряясь далеко за горизонтом.Ее улыбка была такой нежной, что она обволакивала всю душу, брала в плен сознание, перешептываясь с каждой клеточкой души. Она была такой всесильно-доброй, что хотелось кричать он наплыва безумного счастья, хотелось бежать опрометью, куда глаза глядят, распростерши объятия ярко-голубому небу, вторившему ее улыбке.
Странник дрожал, его сердце начало биться в сумасшедшем ритме...
Но все возвращается в круги своя. Странник открыл глаза, пелена вечерних сумерков уже охватила барханы пустыни. От солнца и его игривых лучей осталось лишь бледное зарево далеко на горизонте. Странник протянул дрожащую руку вбок, щупая углубления песка. Где же был его посох? Его передернуло, душа его ликовала, а сознание все еще не могло прийти в себя...Где же он был?
***
Страннику было очень тяжело, душа стонала. "Что же я сделал не-так, что же я сделал неправильно?" - шептал он сам себе. Сегодня самое дорогое в его жизни творение нанесло ему глубокую душевную рану. Рану раздирающую, рану исступляющую, рану, распарывающую ножом все светлые мечты. Нож недопонимания, тени недоверия вонзился в самое сердце Его и Ее Солнышка. Сердце его терзалось, разум говорил ему, что он до настоящего момента предавался слишком наивным и красивым иллюзиям, но голос внутри говорил...
Но голос внутри говорил, что вот минуют тучи человеческих эмоций, обиды, усталости, разочарования, пройдет гроза души цветочка, высохнут слезы дождя над степью и улыбнется этот цветочек с невероятно теплой и в той же степени непредсказуемой душой Луне широкой улыбкой. Улыбкой,затмевающей своим светом все остальное живое и неживое на Земле.
И странник был уверен. Был полон надежды и тепла.Он был в сладком плену своих иллюзий, которые были для него реальнее реальности. Мечта его жила, она дышала, она внимала каждому лучику солнца, каждой капельке дождя. Он видел ЕЕ, его родимую Орхидею во всем. Слышал ЕЕ шелест в порыве ветра, ощущал ее прикосновение в капельке дождя, осторожно и ласково упавшей на щеку, и безумно радовался словечку ЕЕ приветствия, оброненного упавшим на его плечо случайным листочком.
Он ведь не мог без нее. Мечта о ней освещала его жизненный путь, он хотел верить в то, что знал ее настоящую душу, доселе неведомую, доселе остающуюся загадкой для смертных. Ничто на Земле не было непредсказуемее, чем его родной цветочек, ничто на свете не было милее и нежнее, чем она, в порывы Лунной доброты, и не было более печальным в моменты разочарования и душевного утомления. Он любил Ее каждой клеточкой своей души, для него она щебетала в ярко-голубой выси, и ласкала дуновением ветра...
***
Ничто в мире не могло лишить его мечты о его единственной ОрхиДее и любви к ней. Она уже стала неразрывной частичкой его души и смыслом его скитаний. Лучше бы безжалостный смерч вырвал с корнем его сердце и его душу...окровавив пучок пожелтевших трав под посохом из чинары.
To Dea Adamia.....