1
К подножиям далёких синих гор,–
Где воздух чист и нежен на рассвете,
Где не зажатый в лабиринтах ветер,
Не гонит по проспектам пыль и сор,
Где щебетанье птиц прекрасной песней
Заменит крики городских ворон,
А постоянный шум со всех сторон,
Он разве леса музыки чудесней? –
Придя, быть может не найду межи…
Мы, утопая в океане лжи,
Везде кричим, что мир цивилизован.
К несчастью жизнь – извечная борьба.
К желанью тайному – познать себя,
Я был уже давно мечтой прикован.
2
Я был уже давно мечтой прикован,
К дорогам, что ведут за горизонт,
Где солнца глаз не сер, а ярко-жёлт,
Где просеками лес не изрубцован.
Там нет измены, зависти, вражды,
Того, чем до краёв весь мир наполнен.
Здесь похоть выросла травою сорной.
Взрастить любовь – напрасные труды.
Сюжетов в мире только тридцать два,
Хоть производных целая гора,
Уже всё было, ничего не ново.
Давно я не горжусь пережитым,
На воду глядя, вижу всё простым,
Реки журчащим бегом околдован.
3
Реки журчащим бегом околдован,
Небес бездонных яркой синевой.
Не знаю, что с моею головой,
Но дарит радость повод ерундовый.
Не омрачает даже шум дождя
Пусть бьют сильней его косые струи.
А капли, словно неба поцелуи,
Летят, земле любовь и жизнь даря.
И засияет лес дождём умытый,
Как малахит под неба лазуритом,
Где облака сплелись в чудной узор.
Под звук капели чистый камертонный
Вновь застываю я заворожённый
Красой, огнём пылающих аврор.
4
Красой, огнём пылающих аврор
Встречаю день, как новую страницу,
А вечером смахну слезу с ресницы,
Увидев пламенеющий простор.
Усталый день тихонько догорая,
Наполнит душу светлую тоской –
Так неизвестность манит за собой,
Желание узнать, что там за краем.
А если невозможность не предел
Для тех, чей ум невероятно смел,
Для тех, кто разгадает код природы?
И если смогут заглянуть за край,
Подарит ли им вожделённый рай
Там воздух неотмеренной свободы?
5
Там воздух неотмеренной свободы,
Как будто стёр границы естества.
И, кажется, по воле колдовства
Вселенских знаний прорастают всходы.
Но, как искать, когда во мне самом
Воспринимают лишь глаза и уши.
Иной подход уже давно задушен,
И леность поселилась подо лбом,
И интересов малый круг очерчен,
И говоря: Зачем? Ведь я не вечен…
Опять себя, пытаюсь обмануть.
У постоянства и мотив дремотный…
Познаний счастье, пусть хоть мимолётно,
Так сладостно пьянит, вливаясь в грудь.
6
Так сладостно пьянит, вливаясь в грудь,
Рассветный воздух полный ароматов.
Обняв цветы ещё перед закатом,
Он весь нектар хотел в себя втянуть.
Проснулся луч, и началось движенье.
Упал росой, не выспавшись, туман.
И облаков небесный караван
Продолжил бесконечное скольженье.
Хотя внутри уже вовсю поётся,
Но я молчу, когда встречаю солнце,
Чтоб волшебство рассвета не спугнуть.
Ведь только ранней утренней порою
Там говорят деревья меж собою,
Там ветер травами шуршит чуть-чуть.
7
Там ветер травами шуршит чуть-чуть,
Легко-легко, совсем ещё без злобы,
Наверно, просто выдохнул для пробы
И улетел, чтоб где-то дуть, так дуть.
С волною пенной совершать набеги,
Со скалами вести извечный спор.
Вернуться и продолжить разговор,
Дыша едва-едва в дремотной неге.
Наделена великой красотою,
Я преклоненья своего не скрою,
Она прекрасна даже в непогоду.
Как дирижёр огромного оркестра,
Руководит природа повсеместно
Совсем легко, слагая звуки в оду.
8
Совсем легко, слагая звуки в оду,
Пройти по жизни мне не удалось.
Сильней меня подчас бывала злость,
И шёл вперёд я, не изведав брода.
В чужих ошибках не искал урок,
И дров, поверьте, наломал немало,
И перья пощипал у птицы-славы…
Пусть всё пережитое будет впрок.
Ведь прошлое… Оно всегда со мной,
И держит крепко жилистой рукой…
Но кто придумал слово «невозможно»?
Нащупав веры тоненькую нить,
Грядущее пытаюсь изменить,
Отринув всё, что было в мире ложно…
9
Отринув всё, что было в мире ложно,
Ещё брожу на ощупь в темноте,
Как будто оказался в пустоте,
Всё неопределённо и тревожно.
И лишь надежда греет изнутри.
Она всегда непримирима к страху.
Пусть даже это будет путь на плаху
Под гулкий стон безжалостных вериг.
Не смог я отыскать прямой тропы.
А что даётся в жизни без борьбы?
Идти по краю очень ненадёжно.
Но впереди забрезжил слабый свет,
То, что познать хотелось много лет,
Я вдруг почувствовал, понять возможно.
10
Я вдруг почувствовал, понять возможно,
Какая цель у нашего пути,
В предназначенье веру обрести…
Хотя процент, конечно же, ничтожный.
Но только обретя внутри покой,
Увидим свет, что так давно искали,
И, наконец, пройдёт эпоха Кали.
И мир воспрянет, как земля весной.
Когда-нибудь мы к истинам придём,
И россыпь звёзд покажется дождём,
И будем жить, уже не умирая…
Быть может, это будет, а пока
Останется загадкой на века
Великое движенье по спирали.
11
Великое движенье по спирали,
К несчастью, лишь с прогрессом налицо,
А для души движение – кольцо,
Чего бы мы иного не желали.
И так в веках, уже стереотип.
Мне кажется, вокруг рабы престижа.
В грядущем изменений не предвижу.
Но вдруг природа сменит генотип?
Индиго-дети – пробный экземпляр.
Вселенский разум что-то поменял.
Но кто они? Ведь наши знанья скудны.
А недоверие рождает страх,
И это всё читается в глазах,
Желанья тоже могут быть подсудны.
12
Желанья тоже могут быть подсудны,
Когда придёт последний – Божий суд,
Когда делам расчёт произведут,
И даже жизнь рассмотрят поминутно.
А так ли честен я с самим собой?
Как часто делаю себе поблажки?
Конечно проще, приложившись к фляжке,
На все сомнения махнуть рукой.
С душой ещё вопрос совсем неясен –
Живёт во мне, с ней часто не согласен.
А отвечать мы будем обоюдно,
Или предстать придётся ей одной?..
Но жизнь звенит натянутой струной,
Всегда быть независимым так трудно…
13
Всегда быть независимым так трудно.
Наш мир таков – зависимы во всём,
Что видим, слышим, даже, что жуём…
Незримо, но мы связаны друг с другом.
Случайное решение порой
На судьбах тысяч может отразиться.
Но как живут «решающие лица»,
Спокойно приходя к себе домой?
Давно никто не ищет виноватых,
За всё мы платим жизнью, как солдаты,
И даже смех – всего борьба с печалью.
Так, что меня здесь может удержать?
Кто нынче верит в слово «благодать»?
Мне всё равно, что в спину мне кричали.
14
Мне всё равно, что в спину мне кричали.
Их глупость, в сущности, не их вина.
Мне приоткрылась истин глубина
И ждали изумрудные скрижали.
Вдали от всех я обрету покой
И улечу в неведомые дали
Туда, в объятия иных реалий,
И разомкнётся небо надо мной.
Но всё потом, а ныне путь неблизкий.
Всему виной характер анархистский.
Меж мной и жизнью начался раздор.
А если мне отпущено немного,
То пусть скорее приведёт дорога
К подножиям далёких синих гор.
15
К подножиям далёких синих гор
Я был уже давно мечтой прикован,
Реки журчащим бегом околдован,
Красой, огнём пылающих аврор.
Там воздух неотмеренной свободы,
Так сладостно пьянит, вливаясь в грудь,
Там ветер травами шуршит чуть-чуть,
Совсем легко, слагая звуки в оду.
Отринув всё, что было в мире ложно
Я вдруг почувствовал, понять возможно
Великое движенье по спирали.
Желанья тоже могут быть подсудны.
Всегда быть независимым так трудно.
Мне всё равно, что в спину мне кричали.