Дождь играючи прошёлся по Рязанке
И поплёлся в переулках вечерять.
Пьёт из лужицы, спеша, щеночек жалкий,
Не устав хвостом обрубленным вилять.
Он к прохожим торопящимся приветлив,
Сиротливая беззлобная душа.
Рад тому, что просто есть на белом свете,
Что вода после дождя на вкус свежа.
Кто-то бросил для него краюху хлеба,
Рядом – ленточка колбасной шелухи.
Не позавтракал да и не пообедал,
Оттого считает ужин неплохим.
Неужели, жить ему едва осталось?
Может кто-нибудь бедняжку подберёт?
Или завтра, угодив в собачью стаю,
Он дворнягой обездоленной умрёт?
Но щенок неугомонный руки лижет
Тем, кто треплет непоседу за ушком.
Ему к людям очень хочется стать ближе,
Словно не был с человеком он знаком.
Что ж ты тявкаешь, пропащий дурачина?
Я тебя, увы, к себе взять не могу…
Одиночество собачье излечимо,
А людское не желал бы и врагу!
В мире много вас – покинутых жестоко,
От кого корысти ради отреклись!
Я и сам-то лишь один из этих многих,
Но к чему тебе, щенок, чужая жизнь?
Нет, дружок! Теперь всё будет по-другому!
Отвезу тебя в деревню я, к друзьям.
Будешь сторожем красивого ты дома
И гулять с хозяйкой доброй по полям.
И щеночек, будто понял смысл речи,
Подошёл, и отряхнувши мокрый мех,
Посмотрел глаза в глаза по-человечьи,
Как смотреть не каждый сможет человек.