Никому, никогда, ни за что не сболтнуть, что замертво
я упала тогда, что вагоны сошли с дорог,
что в душе что-то перевернулось, погасло, замерло,
что никто не спасет меня, если уж ты не смог.
Без причин, в невозможности, сотканной из проклятого,
из слепого, простого, чужого желанья жить,
я казню остановку шагами туда-обратными.
Небо снегом плюется в меня и вопит: "ЗАБЫТЬ
про все чертовы мысли о том, что навеки кончено -
ведь и не начиналось! Ни разу! Не в этот раз!".
Я смеюсь - я протатуированна - "Одиночество",
я уже не ищу у толпы твоих синих глаз.
Город корчится, мир на окраинах передернуло,
вскрыло, скрыло, накрыло, выкрало - передоз.
Моя тень еще хочет бежать, избежать бесспорного,
а я просто должна не показывать этих слез.
Мы в веках, даже если бы с нами такого не было.
Ты один на весь мир. навсегда. до остатка дней,
ну а я за чертой...городской ли, твоей ли, неба ли...
Я нигде не своя. Я не стану нигде своей.
двенадцатое декабря две тысячи восьмого