.Пылающие угли поворошил
И не смог сдержать испуганный крик:
В костре вдруг как в зеркале своей души,
Увидев свой первобытный лик.
Как будто красотку срубить удосужился
Затащил её к себе в постель
И там в последний момент обнаружился,
Накрашенный астенически сложенный гей.
Там по ту сторону очага
Картины пещерного приюта:
Вот эта одна из кучек шкур моя
Символ достатка достоинства и уюта.
Ещё – ОНА –в моих шкурах хранила
Тепло и прогоняла прочь мышей,
А я чесал её за это и любил,
И в волосах её щёлкал зубами вшей.
На заре мистики и веры
Спокойны оттиски ночей и дней,
Изредка разнообразимые грызней
В разных местах пещеры.
А когда длинными, холодными вечерами
Разжигали огонь, набирая тепло,
Проецировалось огненными языками
На стенах уже – но ещё первобытное – кино.
Играли тени языков пламени вольных
На экранах и сценах пещерных стен
И все были очень довольны,
И никто не хотел никаких перемен.
Я, помню, ходил смотреть иногда,
Когда в перерывах ставало темно,
Когда не было его, но была его она
К противоположной стене смотреть
его кино.
Какие волшебные дни умчались
За гранью мистики и веры
Лишь копоть на стенах пещер осталась
Да наскальных царапин химеры.