Оперились молодые деревья
И вот-вот из гнезда двора
Улетят прямиком на небо...
А гончие ветра на север
Гонят соленую тень,
И Вечер бредет с кожей цвета молочного хлеба.
Измучившись, Соледад
Засыпает в руках бессонницы.
Покрыта кружевами магнолий
Тень колокольной звонницы.
Царапает сонно предплечья,
С тоскою в зубах пробудясь.
И как в зеркала Вечер
Глядится в колодцы глаз.
- Когда, Соледад, побелела
И больше Луне не рада?
- Когда молодой кабальеро
Спустился в мой виноградник.
Клюют семена минут
Ночи и дни - голубки.
Одни - золотые лимоны,
Другие - как черные угли.
- С чего синей сетью вен
Покрыта спина нагая?
- Синее невесты лент,
Ведь в венах вода морская.
Меня белозубое море
За ноги часто кусало.
Тогда посадила я грусть -
И грусть проросла кораллом.
Звенит в ночи шпага месяца,
Сияет звезда эфеса.
Раскрыла птица-ладонь
Струны полные песен.
- Кому ты поешь одна,
В час ночи острый и темный?
- Кому я пою - тот слышит!
Он с маяка удит волны.
Он пену кормит печалью,
Слезами - поит соль моря.
Я даму пентаклей нашла
Вчера на своей дороге.
- А как его тень узнаёшь,
Ведь он совсем тебе новый?
- Во рту его медный нож,
А на боку - подкова.
Клеймо облаков на небе
Прижгло голубой луною.
И кипарисы-всадники
Охотятся на левкои.
- Когда твои стали глаза
Как две серебристые рыбы?
- Тогда, когда конь кабальеро
Кусает ветра удила.
- А если же он не придет
Срывать виноград твой ночью?
- Тогда уплывают сны
Под парусом из замочков.
А ключики унесло
Из моря по разным странам
Холодным речным стеклом
И влажной рукой тумана...
И свежая пахнет кровь
Шалфеями и лавандой.
Сквозь кости земли майоран
Пророс у подножий Андов.
- ... Чего ты дрожишь, Соледад,
На жаркой подушке ночи?
- Его мне почудился голос
В кленовом стволе-позвоночнике.
Он шею мне срежет серпом,
Как гиацинт на рассвете.
Меня ненавидит свет,
Коты и чужие дети.
Растягивай знамя в крови погибших ночью, Заря!
Разматывай красно-синий соленый и мокрый клубок, Судьба!..
- Чего под цветущим лавром
С горьким зерном замолчала?
- В моем кровавом молчаньи
Вопль ста тысяч кинжалов.
Пусть мертвых напоит дождь,
Извившись в корни камелий,
Когда умирает сон
На ребрах моих неспелых.
Разодрана ночи ткань
На остром горы скелете,
И тлеющие лохмотья,
Завыв, разрывает ветер.
В подземной реке плывут
Чужих голоса и раны.
Во тьме красок больше, чем
На поле пшеничном маков.
Когда через полдуши
Шрам -
Умирать не страшно.
Дай шепотом я скажу
Лишь вылупившимся ромашкам...
- Гадай на ладони сухой
Ветра - святого пустыни!
И собирай изюм
В зеленоватом дыме.
Чтоб хохотала тьма
Тысячей веток сада,
Когда кабальеро придет
В засохший пустой виноградник...