Музыкант играл на скрипку, я в глаза ему глядел.
Я не то чтоб любопытствовал - я просто обалдел.
Я не то чтобы от скуки, я надеялся понять,
как сумели эти руки «Страдивари» проиграть.
То ли он ошибся мастью, то ль подвел его расклад –
проиграл он, кроме скрипки, восьмимесячный оклад.
И, вдобавок, всю одежду, и белье еще, небось –
Никакому б Паганини так сыграть не удалось.
Счастлив дом, где не играют ни в канасту, ни в очко,
где не крутится рулетка, обдирая новичков,
где не ставят на кон скрипок, равно, впрочем, и альтов,
и расходятся без крика, в тех же брюках и пальто.
Счастлив тот, чей путь недорог, кто, душою не кривя,
не ходил ночами в бубну, не попал на корм червям,
кто не часто ел трефное, кто в часы не ездил пик,
не играл на «Страдивари» - а талантлив был мужик!