Сижу в порту я в ожидании полёта,
Мой рейс, Москва – Калининград.
Сегодня тёплая и ясная погода
Через две ночи я вернусь назад.
Мы время коротаем, кто как может,
Кто пиво пьёт, кто виски, а я сок.
Сосед за столиком в компьютере играет,
Блондинка рядом, словно лошадь ржёт.
Но вот мою посадку объявили,
Я предъявил посадочный талон.
В автобус на посадку пригласили,
И к трапу быстро отвезёт нас он.
Мы полетим на ТУ сто пятьдесят четыре,
В полёте пусть хранит нас Сам Господь.
Газеты взял у стюардессы Лены,
Я скоротаю время как-нибудь.
Мои соседи – люди молодые,
Зовут их Влад, подружку Диляра.
Они смеются, весёлые такие,
А смех и радость это Божий дар
Стоим на старте, Господи Иисусе
Ждёт разрешенья самолётный командир.
Недолго постояли мы на старте,
Нас в небо поднял Лапкин Михаил.
Полёт нормальный – десять тыщь под килем,
Мы между небом и землёй летим.
Нас стюардессы соком угостили,
Попьём, покушаем, и может быть поспим.
Я в Кенигсберг лечу в командировку,
На экспертизу трёх двигателей.
Ответить должен я за гарантийку,
Но в Кенигсберге сто неясностей.
Продали мы туда автомобили,
Китайские, но лучше чем КамАЗ.
В Калининграде три движка убили,
Коробку, мост, ну высший пилотаж…
О посадке нас предупредили,
Пристегнули мы свои ремни.
На три точки ровно приземлились,
Господи! И дальше нас храни.