По воле царя-демиурга,
Построившего зеркала,
В оконном стекле Петербурга
Европа надменно плыла.
Больших замечаний не надо,
Товарищи редактора,
Зовётся сейчас Ленинградом
Реликтовый город Петра.
Кружками отмечен на карте,
В названии слышится блеф.
Служить придверному плацкарту
Доверил подобие лев.
И светом потерянной веры
Пришпилила небо игла.
Виляют хвостами химеры.
Дымятся кругом зеркала.
Тараща глаза, как скотины,
На смех записным мудрецам
Мы видим Европину спину
И гриву — заместо лица.
Пытаясь учиться без толку
Приёмам заморских левшей,
Залезем в ядрёную холку,
Поищем породистых вшей.
Кляня чужеземную расу,
Засядем играть в домино,
Зальём пресловутого квасу,
Затем проплюёмся в окно
Десятиэтажной домины.
Для форсу немножко вздохнем.
Навстречу кичащимся спинам
Родные зады повернем.
И пусть желтокрылый отстойник
Роняет октябрьский чад.
И мчится медный покойник,
И бронзовые молчат.