утро выпало из рук сигаретной чашкой,
разбившись в день.
со своей спешкой везде опоздал
и, погрузившись в лень,
дожидается вечера.
втыкая аккуратно шпильки в волосы
вместо одного карандаша,
она рисует на глазах полосы.
это - он и она,
а вокруг разнокалиберные глобусы
и ворохи оставшегося после разрыва барахла.
картина капитального взрыва,
наступил вечер.
он одаривает дом новой пустотой,
прикоснувшись к запасам холодильника.
она, накрасив губы, качает ногой,
сидя за столиком с красивым светильником,
заглядывая в другой,
не принадлежащий ему рот,
облизывая внутри зубы и трогая языком щеки.
внутри своего рта.
она давным-давно кому-то предсказана.
на его руках шрамы становятся глубже, облекая
возникающие мысли в действительность.
ему не надо жить полагая,
что все станет лучше.
он отличается разительно от той,
что одела короткое платье
и не одела белье.
но оба дожидаются (дождались) наступления ночи.
им от этого станет (стало) легче.
он выбрал самый лучший вариант
из всех, предложенных ею,
один единственный.
понял главное, гладя рубашки,
это на него всегда действовало убийственно.
право, и что теперь в самом деле
делать?
ему - жить, ей - беспечно облизывать пальчики.
ночь. капельки пота на ее теле.
он хоронит в горшке окурки и проверяет датчики,
рисуя на сердце, покрытом гипсом,
новые очаровательные стуки.
иногда находит ее клипсы,
выпавшие из рук, покрытые пылью.
сердце читает, и издает звук,
граничащий с криком.
она, срывая одеяло,
наполняет горло мягким хрипом,
выплескивая его в другом доме.
ее новое счастье с определенным концом.
он вынес мусор, убрав остатки присутствия.
оставив при себе ощущение вечности.
залез под стол и начал петь,
помогая себе дышать ровнее,
сумев смотреть руками.
повсюду был рассыпан запах ночи.