Мой отец воевал.
Он рассказывал маме о страшном.
Голос папы тонул
в несмолкающем гуле ветров,
вспоминавших как будто
о времени трудном вчерашнем,
отзываясь, как эхо,
на исповедь. Папиных слов
неокрепшему разуму
было понять не по силам –
жуткой боли, кровавых побоищ,
тяжёлых утрат.
И, зарывшись в подушки,
я папу прерваться просила –
так боялась... чтоб время
войны не вернулось назад.
В приоткрытую дверь
я на папу глядела без страха,
только сердце стучало,
и слёзы щипали глаза.
По наитию образ войны
положила на плаху
и взглянула на небо,
составив из звёзд образа.
9 мая 2009