Толстокожих дней вереница
тянется и тянется.
Их слёзонепробиваемые лица
заполнили полость памяти,
предназначенную для торжественных жестов,
когда, например, кто-то жених, а кто-то невеста.
Ну а теперь, что случилось?
Перепутались знаки, числа,
дни друг дружку жуют –
какое-то месиво утр,
ночей куча - мала.
Во главе угла –
любовь, которая зла.
А эти, гёрл-Клара и Карл-бой.... Чья
ватага разбойничья?
Ни кораллов теперь, ни кларнета –
ничегошеньки нету,
окромя дурака Ивана
да его пуленепробиваемого дивана….
Рыбку золотую запекли в фольге,
с белым вином дали геям,
лесбиянки имели щуку на блюде.
Господи, где я?
Что теперь будет,
А?