Все меньше праздников у нас,
короче дни, желанней ночи.
И даже в самый поздний час
минута отдыха короче.
Все больше хочется читать
и верить… - в разум злого века!
Все ближе смерть и благодать
в едином мере человека.
Пусть вечно и бессмертно здесь,
но философия – не Право:
добро в ней гибнет, правит спесь,
пирует гнев крутого нрава,
друзья теряются, а мне
любезней полное молчанье
(писать – с собой наедине?!
Поэзия – не наказанье!)
Вновь обвиняют рифмы зов,
но все ли знают, все ли знают
ах Пушкин, как же ты суров:
«друзья поэтов убивают!»?
Когда Онегина писал –
разглядывал ты смерти лица…
Мне – тоже танцевальный зал,
где не с кем жизнью поделиться.
Я вызываю в людях страх
(как, впрочем, все, что незнакомо!) –
и вот он, рядом! Личный крах:
поэт – и не бегу из дома,
разбогатела, жаль, детей
пока что мало – будет мало,
люблю их!
Почтой жду статей –
как приговора трибунала.