Я всяких встречала, baby,
Но никогда не видала такой.
Добрые папа и мама, baby,
С детства махнули на дочь рукой.
Ты летишь ниоткуда, baby,
Разбиваясь о риф пустоты.
И немыслимым чудом
Вновь из осколков слагаешься ты.
Твоя жизнь не кривая,baby,
А нелепый затёртый пунктир,
Что петляет , стираясь, baby,
Меж заведений, дорог и квартир.
Твои дела - цепь ошибок,
Не делающих умней.
Ведущих средь колких улыбок, baby,
по спутанным тропам смешавшихся дней.
Я не знаю, где счастье, baby,
В чьём дворце, в каком шалаше.
Но я знаю - никто из них
Не слышит блюз в твоей душе.
Обречённая плыть, baby,
Рождена от скалы и камней.
Обречённая жить, baby,
Ты боишься размеренных дней.
А если ночью не спится,
В душе не полёт - мельтешенье.
Ты так хотела стать птицей,
А стала обычной летучей мишенью.
А ты когда-то горела,baby,
но пламя без пищи может лишь тлеть.
Твоя скрипка звенела,baby,
но мелодиям не к кому было лететь.
Путь автостопом, baby,
ведёт за теми, кто подберёт.
А откуда и кто ты, baby,
никто не спросит и не поймёт.
Я не знаю, где правда, baby,
В чьих прозреньях, в каких клише.
Но мне жаль, что никто из нас не слышит блюз в твоей душе.
Я хотела бы видеть,бэби,
Живописцев слепых полотно.
Я хотела бы слышать, бэби,
Как влетают в моё окно
Глухих музыкантов куплеты, бэби, в исполненье немых певцов.
Я хочу понимать поэтов, что просто не знают слов.
Я знаю, как пахнут звёзды, бэби,
Я умею на них летать...
Но уметь - это гнёзда, бэби,
Вечная клетка - что-нибудь знать.
Спроси у птиц, зачем им свобода,
Спроси у неба, где его струна.
И как закончить пляску в угоду
Цветущим оковам, словам и снам.
Приоткрой же мне дверцу, бэби,
В край , куда выгоняют взашей.
Я дрожащей росой прольюсЬ
В бездонный блюз
В твоей душе.