«Есть на земле - и всегда были - тридцать шесть праведников, назначение коих - оправдывать мир перед Б-гом. Это ламедвовники. Они друг о друге не знают, и все очень бедны. Стоит человеку вдруг узнать, что он ламедвовник, он тут же умирает, и его место занимает другой, хотя бы и на другом конце земли. Сами о том не ведая, они тайные столпы, поддерживающие наш мир. Они наши спасители и сами того не знают.» Хорхе Луис Борхес.
Я не помню там, сколько их было. «Был – предел, а остался –
лимит»,
ламедвовники, древняя сила, всё аятом янтарным звенит,
серебром отступают монахи, рис сажая, когда все
бегут -
до сансарного края, а страхи ждут, пока насовсем не умрут,
«да и мне - подурачиться, что ли, перед тем», как проснусь и
усну -
у гламура с кавказскою долей, что в загоне пушту и урду,
«перерубленный в поле не воин – только дождь, и ни звука
окрест»,
и лишь Будда картинно спокоен, ламедвовник
сияющих мест.
*******************************************
Если б был я, как камень, твёрд,
Нравов был бы, как шёлк, простых,
То проспорил бы вечный спор,
И доделал бы вечный стих -
Просвелением грусть храня,
С орхидеей точно на ты,
Только тень, или да-ки-ня
Избегает «красной пыли»;
И, как яшмой по синеве,
Я б обнЯл пятнистый бамбук,
Не проснувшись утром во сне,
Избежав прощаний и мук;
Ламедвовником я не стал,
Распустив удумбары цвет,
Поменял я степной оскал
На аят'стывающих мест.