Картина Татьяны Викторовны
Успеть бы догореть, пока горю,
Сгореть дотла, чтоб пепла не осталось.
По своему живя календарю,
Перехитрить тревогу и усталость.
Не дотлевать – потом. Так тяжек дым
Воспоминаний, более чем едок
Сгореть – совсем. С желанием одним:
Звездою яркой вспыхнуть напоследок.
Давно известно: звезд погасших свет
Приходит к нам сквозь Космоса молчанье
Через десятки миллионов лет,
Преград в своем движенье не встречая.
И я, как та, погибшая звезда,
Для Вас не отсверкаю никогда.
1
Успеть бы догореть, пока горю,
Успеть бы душу выплеснуть до капли,
И встретить ту, последнюю зарю
Спокойно, просто – как конец спектакля.
Успеть бы все сказать и все услышать,
Успеть бы все раздать и раздарить,
Успеть бы воспарить как можно выше,
Чтоб легче было грудь потом разбить.
Успеть бы жарче развести огонь,
Раздуть те угли, что под пеплом тлеют
И взять их, точно звездочки, в ладонь,
Пусть руки ледяные жар согреет.
О, я себе прошу такую малость:
Сгореть дотла, чтоб пепла не осталось.
2
Сгореть дотла, чтоб пепла не осталось,
Холодного надгробия костра,
Чтоб никому над ним не тосковалось…
И то, мой друг, давно уже пора
Раздуть огонь повыше: хватит плакать
В дыму горючем горьких мелодрам.
Не девочка уже ведь… Сколько – с гаком?
А в голове… Не ветер, но туман.
Довольно. Пусть развеется туман.
Пусть звезды в небе ярче разгорятся,
Им рифмы я последние отдам
Чтобы смогло как следует заняться
То пламя, на котором я горю,
По своему живя календарю.
3
По своему живя календарю,
Весну я вьюжной встретила зимою
И, летнего не дожидаясь зноя,
Об осени печальной говорю…
«И жить торопится, и чувствовать спешит…»
Все так, все совершенно справедливо,
Но кто же мне помедлить разрешит
Перед костром иль на краю обрыва?
Нет, лишь вперед! На счастье ль, на беду –
Вперед. Обратной нет давно дороги.
Закрыв глаза, к своей судьбе пойду.
И верю, что дадут мне силы боги
Отбросить прочь сомнение и жалость
Перехитрить тревогу и усталость.
4.
Перехитрить тревогу и усталость…
Сказать-то просто, сделать – потрудней.
Да хитрость никогда и не считалась
Чертою отличительной моей.
Тщеславие? Пожалуй. Слабость воли?
Увы, и в этом тоже я грешна.
Но хитрость… Только разве что невольно.
Сама с собой… Лукавая душа!
Ты заповедь любую переступишь,
Любой закон нарушишь – не беда.
Потом, потом когда-нибудь искупишь,
А повезет – не вспомнишь никогда.
Ох, лучше б им сгореть, грехам моим.
Не дотлевать потом. Так тяжек дым.
5
Не дотлевать потом. Так тяжек дым
Обугленных, чадящих головешек.
Ну что же, сердце милое, сгорим?
Или еще помучимся немножко?
Конец? Пожалуй… Сердце, старый друг,
Ты видишь: все проходит, поздно ль, рано ль.
И не такие время лечит раны,
Как наши. Наши сами зарастут.
Забудь о прошлом. Пожалей себя.
Иль не жалей – но все равно не нужно
Припоминать, рыдая и скорбя,
Предательство в любви, коварство – в дружбе…
Как горек тот осадок от набега
Воспоминаний – более чем едок.
6
Воспоминаний более чем едок
Тягучий, горький, пагубный настой.
Что вспоминать-то? Пирровы победы?
Еще один веночек жестяной?
И вряд ли кто придет на пепелище.
Не обольщайся, память коротка
У всех почти… Да, ты осталась нищей,
Но ведь щедра была твоя рука.
Все раздала – и сожалеть не стоит.
Нет слез – прекрасно. Суше чем дрова,
Тем ярче вспыхнет пламень преисподней,
Куда ты угодишь… Не трать слова.
Гори, огонь! Затми все черный дым!
Сгореть – совсем. С желанием одним.
7
Сгореть – совсем. С желанием одним:
Не возродиться Фениксом из пепла.
В круговороте страшном лет и зим
Не биться сердцем в камень безответно.
Довольно. Я устала, видит Бог,
От собственных причуд, игры, дерзаний...
Давно остался позади порог
Хрустального дворца моих мечтаний.
О, как бы я хотела молодой
Уйти, уснуть – пока еще любима,
Пока еще заплачут надо мной,
Пусть никого не грела, но – светила.
А этот дар так безнадежно редок –
Звездою яркой вспыхнуть напоследок.
8
Звездою яркой вспыхнуть напоследок…
Не слишком ли ты, милая, скромна?
Еще одно – которое уж? – кредо…
Ты не сошла нечаянно с ума?
Кому светить ты хочешь? Станет кто
Искать твой слабый отблеск в темном небе?
Погаснет – не заметят, словно не был,
И даже не вздохнет о нем никто.
Сны наяву, бессонные мечты,
Все рифмы, рифмы – как не надоело?
И сколько лет прожить так хочешь ты?
В таком бреду – бессвязном и несмелом?
А что напоминает этот бред,
Давно известно: звезд погасших свет.
9
Давно известно: звезд погасших свет
Следят не современники – потомки.
Ну вот, сама ты и дала ответ
На собственный вопрос. А эти гонки
За славой, за несбыточной мечтой
Оставь другим. Тебе не это надо:
Лишь уголок сиреневого сада,
Да облако мантильи кружевной.
Вот так-то лучше. Не роман – романс.
Короче, проще и сентиментальней.
Могла бы, кстати, промолчать хоть раз:
Безмолвие – основа пониманья.
Все тайны, все секреты мирозданья
Приходят к нам сквозь Космоса молчанье.
10
Приходит к нам сквозь Космоса молчанье
Знобящее дыханье пустоты.
Вот и оно – то самое свиданье,
Куда самозабвенно рвешься ты.
Пусть манит блеском призрачным вода
Признания и славы… после смерти.
Она ведь ненадежна – кромка льда
У жуткой полыньи псевдобессмертья.
И посильнее канули в нее…
Ты в этот круг избранников стремишься?
И так тебя не минет забытье,
И так ты с этим жребием смиришься.
Ведь до Земли домчится звездный свет
Через десятки миллионов лет.
11
Через десятки миллионов лет?
Хорош размах, однако! И не страшно?
Ты спятила, сомнений в этом нет,
Он слишком долго длится – сон вчерашний.
Что будет завтра? Через месяц? Год?
Ты даже это плохо представляешь.
Куда тебя фантазия несет?
В какие игры ты опять играешь?
Наслушалась чужих красивых слов,
А разве о тебе там говорилось?
«Среди светил, в мерцании миров…»
Наоборот. Неважно. Вдохновилась!
Несется слов рифмованная стая,
Преград в своем движенье не встречая.
12
Преград в своем движенье не встречая,
Лечу – в огонь? в ловушку? в полынью?
Давно уж высоты не ощущаю,
Попавши в ветра южную струю.
«Среди миров, в мерцании светил..»
Забудь. Пустое. Главное – не в этом.
Не в том, чтоб кто-нибудь тебя любил,
А в том, чтобы действительно стать светом.
Огнем, костром, источником тепла…
Звездой? Трудней, конечно, но – возможно.
Но правду, сколь бы горькой ни была
Не подменяй спасительною ложью.
Иначе ведь исчезну без следа
И я, как та, погибшая звезда.
13
И я, как та, погибшая звезда,
Хотела бы блеснуть последним блеском,
Скатиться не на Землю – в никуда,
Но не исчезнуть тенью бессловесной.
Все до смерти боятся нежных слов,
А мне слова, как жизнь – до самой смерти.
Не потому ль и прихоть, и любовь
Я возношу – за сутки – до бессмертья?
Из рук моих, из уст моих – не счесть,
Каких и сколько слов – не ветер втуне,
М милость, и беспомощная месть,
И лесть – слепой, увертливой Фортуне.
И – полувздохом, полубредом: «Да!
Для Вас не отсверкаю никогда».
14
Для Вас не отсверкаю никогда.
Пускай сгорю, пусть даже – прах по ветру,
Но через все грядущие года
Пройду воспоминанием. Пусть редким,
Непрошенным, но я останусь здесь:
В моих стихах, что щедро так дарила,
Где правда, горечь, искренность и лесть,
Где так по-неземному я любила.
Мне не о чем и странно сожалеть.
Я счастлива, я верю, твердо знаю:
Мне было суждено – вот так гореть,
Я – наконец! – не тлею, а пылаю.
Лишь об одном – в последнюю зарю:
Успеть бы догореть, пока горю!