Наивная дева, в купальнике цвета алоэ,
Слонялась по скалам, обняв молодого коала.
Креол Оцеола её провожал на каноэ,
Лимонное солнце фигуру его целовало.
Испанский корабль в волнах, как цейлонская чайка,
Качался в лагуне, царапая килем кораллы,
Наивная дева грустила, а море, скучая,
Лазурные брызги горстями бросало на скалы.
«Сигару и чаю», – зевнул капитан ягуарно,
Пунцовые губы целуйно коснулись пиалы,
На розовой шкуре заплаты белели загаром,
А ржавые зубы торчали острее кинжалов.
«Поймать её!», - выстрелил рот в гущу бубликов дымных.
Шесть пьяных чертей унеслись по вскипающей пене.
Наивная дева цвела обольстительно дынно.
И дыбилась шерсть флибустьеров от нежного пенья.
Чудесная дива, как птица, взлетела с обрыва.
Ленивые волны сомкнулись над ней по-акульи,
Нырнул Оцеола за ней мускулистою рыбой.
И плющила злость капитанские хищные скулы.
На фоне заката атолл, как горящая астра.
Дельфины, резвясь, суматошно гоняют по кругу.
Большой попугай, распалясь, по-испански, - «Пиастры!», -
Хрипит о любви. Оцеола лобзает подругу.