Поле озадачилось ромашкою,
изогнулось зеленью ресничною,
одурманило цветущей кашкою,
охладило тенью буколической...
Жимолость поджала ножки гибкие,
фермы горсть как будто нарисована.
Липы разбросали листья липкие
и луна глазами смотрит совьими.
В красоте такой теоретической,
стихотворной форме размышления –
можно и не мыслить прозаически,
предаваясь лени без смущения.
Пусть ружьё висит, как украшение,
пистолет – разобран, смазан, в ящике.
Прогони ненужные сомнения,
что за бузиной талибы прячутся,
или за углом шахиды злобствуют,
непонятные крича проклятия...
А в аэропортах бомбы грохают,
несмотря на мира восприятие.
Злобные, готовые к агрессии,
жёсткие оливковые заросли!
(лучше почитаю я о гремлинах,
или о бизонах с бронтозаврами...)
Трансформируя картину мирную,
в доме закрываю все окошки я.
Броневой жилет найду с секирою,
а у двери посажу роскошную
кошку. А она – шальная, дикая,
гибкая, когтистая и вредная!
...Поле распушилось многоликое,
ничего о зарослях не ведая...
сентябрь, 2004