Я ехал с работы в маршрутке усталой.
В заляпанном грязью окне
Увидел, как корчась пластмассой и сталью
Проспект ухмыляется мне.
Он вошки людишек вычесывал гребнем
Трескучей июньской грозы,
И я, ему вторя, зевнул непотребно,
Отклеив сноббизма усы.
Кондукторша вдруг предо мной взгромоздилась...
Мне вспомнился Килиманджаро...
И я, безмятежный, как вяленый силос,
В дырявых карманах нашарил
Червонец и рубль - и вот мой билетик.
Я вновь приобщился к лото суеверий:
Захавал бумажку, как будто котлету,
В таинственность чисел поверив.
Расшатанный злобой ли, радостью ль, счастьем,
Трясущийся, будто с похмелья,
Салон трепыхал, и, казалось, на части
Рассыпется ржавая келья.
Постой за других! И хваткою мертвой
Я в поручень впился, как в знамя.
Я - оловянец колесного форта!
Поэтому - стойкий, поэтому - в шортах!
Я знаю - Победа за нами!
Маршрутка катилась своею наклонной,
Своей ипостасью влекома,
И мир вслед за нею дорогой знакомой
Катился коричневым комом.