Ольга и Александр.
Стройная молодая женщина стремительной, легкой походкой сбежала по мосту через речку и направилась в сторону длинного бревенчатого здания школы.
Тяжелая туча закрыла почти все небо, зигзагами из нее вырывались молнии, а через какое–то время глухо рокотал отдаленный гром. Дождь хлынул стеной, с крупным градом. В дверях школы мелькнуло платьице дочурки.
В гулком пустом коридоре девочка стояла перед запертой дверью и смотрела на красные капли, которые падали с её головы на светлый пол. Мать поскорее отперла замок и вошла в свою школьную квартиру, сухой тряпицей вытерла голову дочери. Девочка присела на корточки и выпустила крохотных человечков, которых она всё это время держала в некрепко сжатой ладошке. По светлому полу запрыгали крошечные прудовые лягушата... Мать всплеснула руками и скорее принялась заметать их веником на картонку, чтобы выбросить. Девочка запротестовала было, но мать не обратила внимания на её протест, пояснив впрочем, что это всего лишь лягушки... Быстро раздела дочку и уложила в кроватку, искусно сплетенную из белой лозы.
Потом взяла стопку тетрадей, чтобы проверить пока идет дождь, ведь вечером нужно открыть избу-читальню и провести ежедневную беседу на политические темы. Конечно, молодежь приходит в клуб потанцевать, но слушают её беседы внимательно, не роняя достоинства. В клубе даже не курят во время её докладов, зато, когда начинаются танцы, дым стоит коромыслом.
Когда Ольга на работе - ребята бегают на улице, а дочку приходится оставлять то в одной деревенской семье, то в другой. «Она считает всех родственниками» – поняла однажды мать, глядя, как по-свойски девочка входит в любую семью. Иногда девочка сама уходила к кому-нибудь в гости, и её приходилось искать по всей деревне.
Дождь вихрем пролетел и, сквозь облака уже проглядывало солнце.
Ольга посмотрела в окно и заволновалась, по мосту шел стройный мужчина в темно-синей, военного образца, гимнастёрке. Он недавно приехал из Москвы и свел с ума всех деревенских невест, но оказался таким насмешником, что вскоре они стали прятаться при его появлении, кому же захочется обзавестись кличкой, которая вскоре заменяла имя. Но с Ольгой он был серьезен, а когда она приходила к его матери, чтоб отсепарировать молоко (в деревне только у его матери был сепаратор), старательно возился с приемником, привезенным с фронта, или делал чучело из тетерева – одним словом делал то, чего никто в деревне делать не мог. Однажды Ольга попросила его залудить самовар. С тех пор и он, и она потеряли покой. Быстрые взгляды, которые они старались прятать при встрече, вскоре открыли им, что любовь взаимна, и прятать её друг от друга нет смысла. Александр сначала искал поводы, чтобы увидеть Ольгу: помогал скосить делянку сена для её коровы, привезти дрова, поправить забор, а потом уже ни одного дня не мог прожить, чтоб не пройти мимо её окна.
Она рассказала историю своего брата, который был командиром танка и прошел всю войну до Берлина. Брат Валентин трижды горел в танке, залечив тяжелые ожоги, возвращался на фронт, а погиб, когда был назначен комендантом немецкого города от пули из–за угла. Невозможно смириться, что красавец и умница брат, гордость и любимец всей семьи погиб вот так, после окончания войны, оставив сиротами троих детей.
Александр тоже был танкистом на фронте и военной выправкой напоминал Ольге брата. Брат, в мирной жизни был учителем физики, необыкновенно красив без рисовки, интеллигентен и сдержан в общении с людьми. Александр же, как будто, немного остался мальчишкой, и держал себя с расчетом на эффект. Надо признать, что произвести впечатление, на которое рассчитывал, ему всегда удавалось.
Александр томился от забытой неспешности деревенской жизни, но постоянно находил работу для рук, души, и для пользы хозяйству. Когда в его холостяцкую жизнь нежданно–негаданно вошла эта гордая вдова с тремя детьми, он честно, но безрезультатно пытался бороться с возникшим притяжением. Все решили слова матери, приметившей, как меняется в лице сын при виде учительницы: «Да и женись уж на ней, лучше–то здесь никого нет, а я вижу, что приколдовала она тебя». И хотя в словах матери звучала ревнивая горечь, одобрение её много значило для Александра.
Задумчивую сосредоточенность девчушки, в кроватке нарушил незнакомый человек, с любопытством склонившийся к ней.
Малышка сразу заметила на его груди красиво блестящую штучку, похожую на цветок с острыми красными лепестками, в середине цветка стоял дядя, она протянула руку и потрогала красные лучи невиданного украшения.*
Мужчина улыбнулся и протянул ребенку яблоко. Оно оказалось такое большое, что обе ладони девочки не смогли его закрыть. А это было очень важно. Ведь именно так Лида определяла величину кусочка сахара, когда за вечерним чаем, мама откалывала его от большого куска и раздавала детям. Девочка зажимала свой сахар в кулачке и смотрела – видно его или нет, если кусочек весь закрывался пальцами, она определяла, что её обделили. Братьев почему-то веселило сморщенное в плаксивой гримасе личико сестрёнки... Но это яблоко было большое, его не могли закрыть и обе ладошки. Малышка так и уснула, с этим чудесным яблоком.
* - Орден Красной Звезды
Продолжение http://www.stihi.ru/2009/05/20/1731