А закаты такие ж багровые,
но с грустинкою здесь вечера,
только песен не слышно про проводы,
что звучали, казалось, вчера.
Здесь когда-то под песни Вертинского,
про пропажу, про негра в манто,
щеголяли мальчишки ботинками,
лимонада смакуя глоток.
Где те сказки про курочку-рябушку,
на дорожках невемых следы?
…А девчонки давно уже бабушки,
а мальчишки седые деды…
Иномарки гремят наковаленкой,
ломит окна от ста децибел…
А давно ль одноклассница Галенька,
пела всем, и как будто – тебе?
Мимоходом целуются парочки,
бьет по нервам попсовый мотив.
А давно ль, просто взяв ее за руку,
было счастьем с девчонкой пройти?
И внучата уложены баюшки,
их достали ученья плоды.
…И грустят на скамеечках бабушки,
и пивко попивают деды…
Жизнь течет, как неспешная реченька,
не понятно – где дни, где вода?
И уже уменьшительным «времечко»
мы зовем панибратски года.
Ни «прощай» им не скажешь, ни «здравствуйте»,
тормознуть не попросишь с мольбой,
и уже фотографии в паспорте
больше сходят на фотоальбом.
И на внуков любуясь безбашенных,
что не мучат гитарам лады,
вспоминают про молодость бабушки,
забывают про старость деды.