Настанет день, и музыка уснёт
В пустом саду состарившейся птицей,
Отчаявшись из пепла возродиться
И вновь начать недолгий свой полёт…
И солнца потемневший медальон
Сильней вожмётся в тело небосклона,
И зритель, не дождавшийся поклона,
Уйдёт, сминая пальцами бутон…
И время растечётся по камням,
Слагающим неведомые знаки,
Расколотым кокосом в полумраке,
И прекратит воссоздавать по дням
Картинки отсыревшего кино,
Не поднятые ветром с тротуара…
И выпадет кубинская сигара
Из чьих-то губ у берегов Арно…
Но сон – не смерть. Мертва его печать
На дышащих материях искусства…
Когда в Эдеме вновь созреют чувства,
Их тут же захотят окольцевать…
И звук затвора эхо отразит
Гортанней и контрольнее от днища…
- Она жива! – простонет пепелище
И выпустит в простреленный зенит
Свою любовь, и музыка проснётся
От трепета разбитых облаков,
И станет мир к заутреней готов
Молитве всепрощающего солнца…
И выгнется червонный медальон
От силы вылетающего пенья
Из самого ядра сердцебиенья…
И птица возвратится на поклон…