Через запылённое окно,
через треск подружки про Париж
я смотрел на угол Совкино
и вдруг понял: это ж ты стоишь!
Боже, что за счастье наяву,
вопреки сакральному "нельзя" -
вновь увидеть девочку мою,
чёрные безумные глаза!
Помню, что, к разрыву торопя,
ты за всё бралась меня ругать, -
всё равно я буду про тебя
только лебединое шептать;
сколько б ни желала бед в судьбе,
распускала сплетен злую нить, -
всё равно я буду о тебе
только золотое говорить.
Только потайное. И ещё -
бережное, тёплое как шаль...
Мне в трамвае стало горячо,
а трещотку глупую - так жаль...